(Zigmund Friend) - Лифтофобия (СИ)

друга Серёгу.

В результате чего мы оба растянулись на крыльце универа…

(Звуки грустного тромбона)

Да, Серёга был моим одногруппником, и представлял из себя карикатуру на современное общество – очень худой и ещё более высокий чем я, прям палка какая-то, а не человек, блондин с вечно недовольной рожей, который пребывает в пассивном, подавленном состоянии восемьдесят процентов времени, и вечно жалуется, что «вот раньше-то, в школе, было куда лучше!».

Наверное, частые пользователи интернета навесили бы на Серёгу ярлык каноничного бумера.

Мы с ним особенно подружились в октябре самого первого курса, на паре по информатике.

На тот момент уже почти все мои одногруппники поняли, что я ставлю тусовки превыше учёбы, и ждать от меня невесть чего точно не стоит, как даже и того, что я буду ходить на пары.

Поэтому на парном задании никто со мной не сел.

А вот опоздавший на минут десять Серёга сел за мой, единственно-свободный пустующий ряд, и, когда он спросил, что надо делать, я тут же ответил:

– Да нас по группам распределяли для парных занятий, сказали, ты со мной будешь.

И хоть в тот момент Серёга и скорчил крайне недовольную рожу, но с заданием он справился за нас обоих, и я решил в долгу не оставаться, и садился с ним каждый раз, когда приходил на пары… и каждый раз списывал…

Но вы не подумайте, что это какая-то там односторонняя дружба, я его иногда звал на свои тусы, где он сидел где-то в стороне и жаловался редко подсаживающимся девушкам, что у него нет друзей.

В общем, веселуха.

– Блин, я на конференцию ещё не сильно опоздал? – Впопыхах спросил я сегодня, поднимаясь после этой одновременно и нелепой и кринжовой сцены.

(Постарался не обращать внимания на хихикающих неподалёку студенток)

– А, ты ж конфу не читаешь, да…, – лениво протянул Серёга, поднимаясь с таким видом, будто и не хочет делать этого вовсе.

Это правда – у меня две тысячи непрочитанных сообщений в конфе нашей группы, но я и это собираюсь исправить!

Короче говоря, произошла заминка, из-за которой конференцию передвинули на следующую пару.

Заминку эту звали Владимир Владимирович, самый бесполезный препод по самому бесполезному предмету, который настоял на том, что мы не должны пропускать пару из-за какой-то там конференции.

Он был самым скучным преподом, каким только можно было бы стать, этот противный мужичок в синем костюме, со сверлящим каждого студента взглядом, вылезающими наружу зубами, больше походившими на клыки, и смешным носом картошкой.

Поэтому сейчас, на теории литературы я боролся с диким желанием уснуть, пока Владимир Владимирович максимально монотонным голосом говорил:

– Теория происхождения языка тюркских народов особенно интересна тем, что в них встречаются греческие буквы, и ещё числа походят на римские.

Вау, как интересно…

Достойно, по меньшей мере, одного зевка.

Но зря я это сделал, ведь Владимир Владимирович каким-то сверхзрением тут же углядел меня на заднем ряду, между Серёгой и местным фриком Антоном, и задал мне вопрос про тюркские письмена.

Я промолчал, и этот микроб, будто оного и ожидавший, тут же рассмеялся и с довольным видом проговорил:

– Вот что бывает, когда не учишь предмет. Когда ни к чему не стремишься. Сам уровнем интеллекта походишь на тюрка! Поздравляю, двойка.

– Но я просто к конференции готовился сегодняшней, – попытался оправдаться я.

– То есть поставил конференцию превыше всего, в особенности собственного будущего? Что ж, это похвально, и заслуживает… думаю, ещё одной двойки.

– Но!

– Третья двойка! – Тут же перебил меня Владимир Владимирович, – и за каждое новое слово будет ещё двойка, этого ты хочешь?

Стиснув зубы от ненависти к этому уроду, я просто сел.

– Кто тебе разрешал садиться? Четвёртая двойка!

Тут я уже просто готов был взорваться от гнева.

Да что он… да что за… да даже слов не было!

Но пришлось встать, чтобы не утонуть в своих двойках.

Владимир-сука-Владимирович довольно заулыбался, после чего произнёс: