Пэппер Винтерс - Четвертый долг

сжал пальцы на моих щеках, когда я покачала головой. Я не могла говорить, но могла кричать каждым атомом своего тела.

Ни за что!

Его самообладание давало трещину, и напряжение в воздухе вокруг нас нарастало.

— Ну и ладно. Мне и не нужно, чтобы ты спрашивала, потому что я всё равно расскажу. — Приблизившись вплотную, Дэниель прижался ко мне всем телом. — Итак, три вещи, сучка. Я хочу знать, насколько сильно твои крики будут ласкать мне слух. — Он убрал руку, оставляя солёный след на моих губах. — Я хочу знать, насколько сильны удары этих тоненьких ручек, когда ты будешь сопротивляться. — Он повёл пальцем вниз по моему горлу, поверх бриллиантового ожерелья, опускаясь к груди.

Я закрыла глаза, чувствуя его прикосновения всё ниже и ниже, и ниже.

А когда он своими погаными пальцами накрыл мой лобок, прикусила нижнюю губу. Тоненькие трусики и футболка, надетые мной после того, как мы с Джетро выбрались из постели, совершенно не защищали.

— И я хочу знать, какова твоя киска на вкус.

Рывком он схватил меня, приподняв над ковром, и швырнул об стену.

Ударившись плечом о натюрморт, я грохнулась на колени. Боль вспыхнула яркими искрами, страх накатил волной, а вертиго делало своё дело, стараясь выкрасть меня из этой реальности.

Он мёртв.

Мёртв.

Даже думать не смей о том, чтобы сдаться.

— Я докажу, что всегда получаю то, чего хочу. Я, бл*дь, научу мне подчиняться, — сжав руки в кулаки, произнёс Дэниель, нависая надо мной. — Что ты думаешь обо мне? Что я бракованное отродье, которого и заделали-то случайно? Что я всегда был недостаточно хорош для этой семьи или недостаточно хорош для того, чтобы получить на растерзание свою собственную Уивер? — Вместе с нарастающей злостью, его голос становился всё ниже: — Я видел этот видеомонтаж, Нила.

Не отрывая глаз от его обуви, я пыталась подняться.

Дэниель стоял, приосанившись, готовый снова ударить.

— Я всегда знал, что Кес дурища, но никогда не думал, что он долбанный фантазёр. Любой мог сказать, что не ты была там с Катом. И полным издевательством было предполагать, что я куплюсь на плохо склеенные кадры меня с какой-то шл*хой. Он даже не смог нормально наложить твоё лицо на её тело. Не говоря уже о том, что я прекрасно помню ту ночь, когда изуродовал ту суку, а Джетро пытался её спасти.

Ублюдок вытянул руку, схватив меня за волосы.

— Он мог бы её спасти, если бы только постарался. Но он её убил, сказав, что после того, что я сделал, это единственное, чего она хотела. А я называю это бредом. — С совершенно безумными глазами Дэниель покачал головой. — Он всегда был ссыклом, а Кес всегда был тупицей. Кат заставит тебя выплатить Третий долг. Кес облажался с этой низкокачественной халтурой, и даже если бы это был лучший фильм во всём чёртовом Голливуде, я бы всё равно не купился. Знаешь, почему? — медленно поднимая меня на ноги, прошипел Дэниэль.

Кес был верным другом. Джетро был истинным возлюбленным.

Они мертвы.

Они оба мертвы.

Два друга ушли.

Сердце снова зашлось от нестерпимой боли, но вместо того, чтобы погрузиться в пучину отчаяния, произошло нечто иное. Стал нарастать гнев, становясь ярче и сильнее, заглушая скорбь.

Что-то менялось… выстраиваясь, эволюционируя.

— Отвечай! — встряхнув меня, проорал Дэниель. — Скажи, почему я бы никогда не повёлся на это дерьмово сделанное видео?

Гнев превратился в ярость, а ярость перетекла в бешенство, генерируя бурлящее варево возмездия.

Я стояла перед ним гордая и несломленная.

— Я знаю, почему. Потому что ты больной и невменяемый извращенец, который помнит вещи вроде изнасилования и пыток.

Он разразился смехом в ответ.

— Ну, ты, бл*дь, понимаешь.

С каждым вздохом я сдавалась кипящему внутри гневу. Я отказалась от невинности, обменяв всё подобие добра и чистоты, позволяя тьме поглотить меня.

Джетро сбил меня с толку, заставив думать, что Долги можно выплатить, оставшись в живых. Что, в конце концов, мы победим, потому что заслужили это. Его доброта превзошла жестокость, делая его поступки трудночитаемыми.

Но Дэниель.

Тут всё совершенно ясно.

Как только взойдёт солнце, Дэниель изнасилует, искалечит и убьёт меня. В нём не было ни сострадания, ни душевности.

Никаких иллюзий насчёт него.

И вместе с пониманием этого меня осенило. Я больше не хотела разрываться между ненавистью и любовью, болью и нежностью.

Я собиралась встретиться с --">