Олли Ро - (с)дала на «отлично»

его не слушаю и занята совершенно далеким от его любимой макроэкономики делом, но придраться не мог. Интересно, что бы он сказал, глядя на мои рисунки?

Профессор подошел к окну и в очередной раз обратил на меня свое недремлющее око. Горский с особой страстью смерил меня от макушки до самых пят. С этого ракурса мужчине открывался вид на мои длинные стройные ноги. Сначала я напряглась, а потом расслабилась. В конце концов, не его ли внимания я добиваюсь.

Профессор живо читал лекцию и, пока другие студенты, словно стенографисты, строчили в тетрадях, не сводил с меня темных глаз. Прекратив рисовать очередной сказочный сюжет, где на берегу океана Марк-принц вставлял мне-русалочке член в широко раскрытый красный рот, я решила не разрывать наш острый зрительный контакт.

Чувственно прикусила нижнюю губу, слегка наклонила голову на бок, а затем сделала то, то чего сама от себя никак не ожидала. Я облизала указательный палец и, скользнув рукой с кроваво красным маникюром по тонкой шее, медленно опустилась ниже и сжала свою небольшую, но упругую грудь. Соски моментально затвердели и предательски проступили сквозь тонкий трикотаж. Марк Робертович нервно дернулся навстречу, но сделав шаг, словно очнувшись, мгновенно взял себя в руки.

Темные глубокие глаза опасно сузились, на челюстях заиграли желваки. Мужчина каждой клеточкой своего тела сейчас излучал опасность.

Разогретая фантазиями эротического вдохновения, я возбудилась до предела.

Под тонким кружевом трусиков дернулся набухший клитор, и я почувствовала, как из моей дырочки впервые обильно сочится влага. Нестерпимо, остро, горячо.

Не отрывая глаз от профессора, я раздвинула ноги и скользнула рукой вниз. Приподняв подол платья, прижалась ладонью к пульсирующей плоти и блаженно закатила глаза.

Раздался громкий стук, отчего вся аудитория вздрогнула, недоуменно устремив глаза на профессора. Марк что-то говорил. Громко и резко. Но слов я не разбирала. Его властный голос окутал мой мозг сладким дурманом. Казалось, что Горский разговаривает с каждым студентом в этой аудитории, полностью завладев их вниманием. Но темные глаза снова и снова возвращались ко мне и моим бесстыже расставленным ногам.

Щеки покрылись румянцем, дыхание стало поверхностным и томным. И сквозь приступ острой похоти сознание уловило одно единственное слово профессора.

— Продолжайте! — рявкнул он, глядя на меня.

Студенты опустили головы, как по команде, и вновь принялись записывать информацию.

И я продолжила!

Не в силах ослушаться и остановиться.

Рукой я гладила себя между ног, пытаясь усилить давление, но пропитавшиеся моими соками насквозь белье и колготки мешали получить разрядку.

Словно обезумевшая, я рванула острым коготком черный нейлон, ощутив мгновенное облегчение. Затем через образовавшуюся дыру сдвинула в сторону полоску тонкого кружева белья, и наконец, прикоснулась к изнывающей, горячей, влажной, возбужденно набухшей киске.

Сладкий стон едва не вырвался из груди, так что пришлось прикусить большой палец левой руки.

Профессор, стоя у окна, продолжать наблюдать, все быстрее и быстрее диктуя материал лекции. Студенты вокруг пыхтели, стараясь не упустить ни единого слова.

А я старалась не пыхтеть, мастурбируя скользкими пальцами, глядя, как опасно горят глаза Марка Робертовича. Тугой узел, завязавшийся в моем животе, требовал немедленного удовлетворения. Большим и указательным пальцем я сильно сжала свой немаленький клитор и дернула вверх-вниз.

Горский судорожно сглотнул, на секунду прекратив свою речь, а затем сделал невозможное. Едва ли не на глазах всей аудитории, в острой опасности быть кем-то замеченным, Марк положил свою руку на пах и поправил под плотной тканью джинс член. Я взглянула на внушительный бугор под ширинкой профессора и моментально кончила, ярко и фантастически сладко.

Открыв глаза, я наткнулась на безумный взгляд профессора. Папка в его руках теперь была на уровне ширинки, и я расстроилась, что больше не вижу его возбуждения. Я достала из сумочки белоснежный чистый носовой платок и вытерла им промежность, аккуратно вернула влажные трусики на место и сдвинула коленки.

Шокированный моим бесстыдством, Марк проследовал за трибуну и больше оттуда не выходил. И на меня он тоже больше не смотрел, поэтому ничто не мешало закончить рисунок с русалочкой.

Вскоре прозвенел звонок. Студенты --">