Алла Полански - Сначала

лет, в накрахмаленном, только что не хрустящем белоснежном халате. Посмотрев на меня, она спросила:

— Вы от Марины Викторовны? Немного ещё придется подождать, сейчас я этих мамочек отпущу, это быстро, — и тут же повернулась к той, что постарше: — Проходите, сейчас глянем, что у нас там с отеками… А вы держите обещанный рецепт на витамины и, если всё будет в порядке, неделю можете не показываться, я запишу вас на приём в это же время и день на следующей неделе.

Довольная женщина взяла рецепт, и, поддерживая рукой аккуратный круглый животик, не спеша направилась к лестнице. А вторая пациентка скрылась вместе с врачом в кабинете.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Алекс не понимал, что происходит со мной, но внезапно возникшее нервное состояние передалось и ему. Когда дверь в очередной раз отворилась, он, прежде чем пропустить в кабинет меня, заглянул в него и спросил:

— Доктор, а можно будет потом ваши рекомендации мне тоже послушать?

— Конечно-конечно, молодой человек, — с интересом глянула на него врач. — Всенепременно!

В её глазах мелькнуло уважение.

Я вошла и села на стул у стола.

— Вы очень бледны, — тут же обеспокоенно заметила доктор, — вам нужно будет сдать анализы крови, чтобы исключить анемию. Да и уровень гемоглобина надо бы посмотреть…

Я быстро и автоматически отвечала на все задаваемые вопросы, но когда услышала: «Когда в последний раз были критические дни?», — вдруг задумалась.

— Не помню, — ответила женщине. — Помню, что были, а когда — не могу сказать.

Ну какое мне до этого дело было в последнее время?! Столько работы в офисе, нервы из-за положения Чижика, да и, вообще, дом, ремонт, сад…

Врач посмотрела на меня, ещё раз изучила мою медицинскую карту, потом вздохнула и пригласила за ширму, где стояла кушетка и вешалка для одежды.

Осмотр был довольно быстрым. Точными, профессиональными движениями доктор прощупала мой живот, удовлетворённо хмыкнула и констатировала:

— Всё у вас отлично. Никаких отклонений от нормы я не наблюдаю, срок совсем небольшой, примерно недель двенадцать, думаю. Надо будет сдать все необходимые анализы…

Я так подпрыгнула, что чуть не свалилась с кресла, а врач уставилась на странную пациентку во все глаза.

— Что-о-о?! — мне показалось, что я ослышалась. — Не может этого быть!

— У вас глаза похожи на два серых блюдца из чешского чайного сервиза, — улыбнулась доктор. — Почему это не может? Вы, вроде как, с мужем пришли, милочка. А у замужних дам это, как бы это сказать, такие происшествия отнюдь не редкость!

— Но я же… Но я же… — задыхаясь, сбивчиво твердила в ответ. — Не могу иметь детей!

— Это не мы, дорогая, можем или не можем, — ласково поправила врач. — Это Бог распоряжается, дать нам шанс или нет. Кто заслужил — тот и будет вознаграждён. Значит, вы достойны стать матерью. Он так решил.

— А почему тогда задержки не было? Я же помню, что дни были, просто не помню — когда…

— Ну, милочка…

Врач внимательно посмотрела на меня и улыбнулась:

— Понимаете, дорогая моя, женский организм на беременность по-разному реагирует. Есть, например, такое физиологическое отклонение, как двурогая матка. Или активная перестройка гормонального фона. Во всяком случае, в моей практике было очень много случаев, когда в первый-второй месяц беременности женщины о ней и не подозревали. А вы ещё, я так понимаю, много нервничали в последнее время?

Говоря всё это, доктор тщательно намыливала руки.

Обернувшись, она обнаружила меня, уже почти падающую в обморок, с закатывающимися глазами. Врач среагировала почти мгновенно, схватив нужную со стола склянку, а через пару секунд поднеся к моему носу ватку, смоченную нашатырным спиртом. Противный и резкий запах тут же привёл в чувство, но врач по-прежнему смотрела на меня с беспокойством.

— Вот! А я говорила! Ни к чему эти нервные потрясения в вашем положении! — строго сказала она. — Всё хорошо у вас. Понаблюдаем, где-то после Нового года и родите.

Потом отворила дверь в коридор.

— Папочка! Заходите!

Конец

--">