Алиса Евстигнеева - Пробуждение

на милость?

Довод был засчитан.

И вот, в среду днём мы сидели в уже знакомом мне кабинете. Артём с любопытством рассматривал плакаты на стенах, при этом, не забывая тискать моё колено. Маньяк, блин.

Алла Сергеевна зашла в кабинет, улыбаясь своей профессиональной улыбкой, и даже почти не изменилась в лице, поняв, что вместо Андрея со мной сидит абсолютно другой мужчина. Надо отдать должное её памяти, раз, несмотря на такой поток пациентов, она ещё различала, кто с кем был.

-Я смотрю, обстоятельства у нас действительно изменились, - решила она сгладить неловкость, образовавшуюся на моём лице.

-И заметьте, в лучшую сторону, - широко заулыбался Тертышный.

Пока я сверлила его злым взглядом, Алла Сергеевна ещё раз просматривала мою карту.

-Я так понимаю, вы всё-таки решили попробовать ещё одно ЭКО.

Я замялась, а Артём успокаивающе провёл пальцами по моей руке, но в разговор лезть не стал.

-Не знаю, мы решили ещё раз с вами проконсультироваться.

Врач озадаченно постучала ногтями по столу.

-Давайте тогда пока просто сдадим анализы, а там будем действовать по ситуации.

Я послушно согласилась.

Пока она выписывала мне направления, я скрестила свои пальцы с Артёмовыми, так если бы собиралась сделать шаг в бездну.

-Так. Когда у вас были последние месячные?

Озадаченно оторвала глаза от наших переплетённых рук и растерянно моргнула.

-Месячные?

Алла Сергеевна моргнула мне в ответ.

-Ну да, мне нужно знать ваш цикл.

Я стушевалась, судорожно копаясь в голове в поисках нужных дат и цифр. Артём вопросительно поднял свои брови, только ещё больше сбивая меня с толку.

-А это точно надо? – зачем-то интересуюсь я.

После чего Никольская не удержалась от сарказма.

-Ася, а вы точно врач?

-Я не помню, - блею я себе под нос, понимая, что даже навскидку не могу предположить, когда у меня были последние месячные. Кажется, в начале лета? Или в мае?

-А пойдёмте-ка на УЗИ сходим?

-Зачем? – всё так же туплю я.

-Просто сходим, - предельно мягко зовёт меня она, видимо, опасаясь, что с головой у меня проблемы.

Я лежу на кушетке, и врач УЗИст начинает водить датчиком по моему животу.

-Ась, а ты понимаешь в этом хоть что-нибудь, - Артём кивает в сторону экрана.

-Ну да. Патологии вряд ли обнаружу, но в целом – да.

-Вот, - вдруг вклинивается в наш разговор Никольская, показывая мне что-то на мониторе. Из-за её руки, правда, видно плохо, и мне приходится выгнуться. – Ася, вы понимаете, что это?

-Сердцебиение, - на автомате отвечаю я, глядя на частые сокращения, мерцающие на экране.

-Сердцебиение? А почему оно в животе? – не смог промолчать Тертышный.

Боже мой! Мы идиоты.

Через полчаса я на негнущихся ногах выхожу из здания клиники. Артём скачет следом, держа подмышкой мою сумку и ворох бумажек с назначениями, а второй рукой готовится в случаи чего начать ловить меня.

Тут я уже не выдерживаю, и плюхаюсь прямо на ступеньки крыльца.

-Аська, плохо? – пугается Артём.

Мотаю головой.

Он быстренько запихивает все бумаги в сумку, и опускается передо мной на корточки. С еле-сдерживаемым испугом рассматривая меня.

-Артём, что нам теперь делать?

-А чего ты хочешь?

Жму плечами.

-Есть? – выходит очень жалостливо, но зато его, наконец-то, прорывает на крики. Моя сумка летит в воздух, а сам Тертышный подхватывает меня на руки.

-Асют, ты хоть понимаешь, какая ты у меня?

-Нет, - чуть ли не плачу я, переполняемая эмоциями.

-Ты у меня… беременная.

* * *

На самом деле мы действительно два дебила, потому что срок у меня оказался уже приличный. Практически конец первого триместра. Артём ходит довольный, и если бы у него был хвост, он бы его обязательно распушил. Получается, что у нас получилось чуть ли не с первого раза. А может быть, и с первого. Вот тебе и не переживай, что мы не предохраняемся.

У меня же с эмоциями всё немного сложнее. Во-первых, это оказывается очень проблематично до конца осознать, что после всего того, через что  мне пришлось пройти, беременность наступила так… просто. Во-вторых… я застываю. Внутри. Боясь, лишний раз пошевелиться или чихнуть. Наверное, это шок. Но по дому я хожу призраком и бледной тенью. Как же мне страшно начать хотеть этого ребёнка. А не хотеть я уже не могу. Тем более, что он Артёма.

Бедному Тертышному приходится туго, потому что как вывести меня из этого состояния он не знает. Да и Аня с папой, --">