(Гиперболоид Гарина) - О зиме и лете (СИ)

Малиновский, опустился в кресло и приложил ко лбу статуэтку орла.

========== Глава 4. Слишком много -Бы- ==========

По дороге на работу Катя нервничала, теребила в руках шарф и постукивала пальцами по папке с документами. Как она будет теперь общаться с Андреем? Не возникнет ли между ними неловкости, не отдалится ли он от нее? Будет ли доверять ей как раньше? Как доказать ему, что она никогда его не предаст, никогда не подставит, всегда будет рядом несмотря ни на что?

Подойдя к зданию Зималетто, Катя подняла голову и посмотрела вверх на окно президентского кабинета. Как бы она хотела вернуться хотя бы на две недели назад. Сейчас бы она зашла в кабинет и произнесла — доброе утро, Андрей Палыч! — А он ответил бы ей своей обаятельной улыбкой, глядя на неё темно-карими гипнотизирующими глазами, и произнёс своим бархатным голосом — Доброе, Катюш! Что у нас на сегодня? — А она принесла бы ему список дел и они вместе склонились бы над ним, разбирая запланированное на день. Его горячее дыхание щекотало бы её щеку, запах парфюма туманил бы голову, их плечи слегка бы соприкасались, но даже от такой незначительной близости в её душе разливалось бы сладкое блаженство.

Зачем Андрей признался ей в своих чувствах? Если бы не его признание, всё было бы по-прежнему. Никогда Катя не могла себе даже представить, что осуществление ее самого сокровенного желания принесёт ей столько душевных терзаний вместо абсолютного счастья.

В президентской приёмной было пусто, Клочкова, видимо, решила опоздать или в ее случае правильнее сказать задержаться. А может быть она сидела в баре и жаловалась на жизнь отцу или Кире, а может бармену или чашке с кофе. Для этой темы Виктории собеседники были не принципиальны. Катя постояла немного возле двери и, уняв нервную дрожь, вошла в кабинет.

После разговора с Романом Андрей был ещё больше хмур и напряжён. Прежде чем всё-таки пойти работать, Малиновский всю душу из него вымотал своим нытьём, угрозами, страшными предположениями и новыми стратегиями, но Андрей был непреклонен. Когда всё же удалось выпроводить вице-балбеса пойти поработать, Андрей попытался расслабиться и подготовиться ко встрече с Катей. Она вот-вот должна была прийти. Как сейчас они будут общаться? Не будет ли между ними недопонимания? Не отдалится ли она от него? Почему то стало тоскливо на душе, как-будто поссорился с самым близким другом. — Зачем же я полез к ней с этими признаниями… кретин, — Андрей подошёл к окну и прислонился лбом к холодному стеклу. Стало легче.

Катя вошла в кабинет, привычно улыбнулась и приветливо поздоровалась.

— Доброе утро, Андрей Палыч. Я была в банке, я вас предупреждала вчера, помните? — Катя указала на папку с документами, которую держала в руках.

— Да, доброе утро, Кать. Всё в порядке. Я помню. Как там в банке обстоят наши дела?

— Я разговаривала с начальником кредитного отдела. Они готовы подождать несколько дней. Деньги от продаж поступают, коллекция хорошо продаётся. Мы выплатим зарплату сотрудникам, а затем сделаем выплаты по кредитам в банки.

— Очень хорошо. Вы тогда потом сделайте выплаты акционерам. Сами понимаете, —

Андрей улыбнулся одной из своих самых красивых улыбок отчего у Кати сразу потеплело на душе.

— тогда я пойду к себе?

— да, Кать, идите.

Она направилась в сторону каморки, но Андрей остановил ее слегка коснувшись запястья.

— Кать, я еще хотел вам сказать… — он сделал паузу, вдохнул в грудь воздуха и продолжил:

— Я согласен с вашим решением. Так будет лучше и правильнее. Вы дорогой для меня человек и я хочу, чтобы вы были счастливы.

— Спасибо, — Катя смогла произнести лишь одно слово и быстрым шагом направилась к каморке. Закрыв дверь, она прислонилась к стене, в уголках глаз собрались крупные слёзы, а сдерживаемые всхлипы уже готовы были вырваться наружу.

— Вот и всё — сказала она сама себе, — Всё закончилось. Хотя, наверное, ничего и не было… Нет… всё-таки было… — Захотелось оказаться дома, на своём диванчике, чтобы зарыться в одеяло и порыдать, а еще Московских булочек с молоком.

Андрей опустился в кресло, снял очки и потёр лицо руками. Как же он устал за это утро! Еще неизвестно какой разговор его больше вымотал — часовая

--">