Анастасия Драготи - Друзья по падению

увидел, что она лежит рядом со мной и беззвучно смеётся. Эти проклятые воспоминания едва ли не преследовали меня на каждом шагу. А, может быть, это побочные признаки до сих пор полностью не исчезнувшей из организма из-за воздействия алкоголя Альфы. Я не знал точного ответа, но точно знал, что в этих воспоминаниях, кажущихся настолько реальными, что хочется сдохнуть, точно как-то замешан этот наркотик Адама.

 Мы сидим на этой долбанной кровати и играем в «я никогда не...». Она, смеясь, рассказывает о своей жизни с Кираном в Лондоне, а я с каждым её словом всё сильнее и сильнее ненавижу этого мудака. Моё воображение рисует картины того, что могло бы быть, если бы она училась вместе со мной в Академии, и в голове всё выглядит настолько идеально, что я едва могу расслышать её следующий вопрос.

 Через пару минут я услышал, как в двери провернулся ключ и заранее поморщился.

 - Уже даже не встречаешь меня? - раздался голос Кевина со стороны двери, и я всё же решил приподняться на одном локте и посмотреть ему в лицо. - Ты что, начал пить в полдень?

 - Полдень, полночь, какая разница? - безразлично спросил я, пожимая плечами и вновь откинулся на кровать. Действительно, какая разница?

 - Ты вообще себя видел? - голос Кевина звучал где-то прямо над моим ухом, а в следующую секунду я почувствовал, как он стащил меня с кровати и куда-то потащил. - Выглядишь жалко.

 - Отъебись, - пробормотал я, стараясь от него отмахнуться, но в голове словно гудел пчелиный улей, поэтому я промахнулся.

 Кевин куда-то бросил меня, я даже не понял, куда, пока мне на голову сверху не полилась ледяная вода.

 - Твою мать, Кев, какого хера? - заорал я, пытаясь дотянуться до крана и выключить воду, но он жёстко отбрасывал мои руки, а у меня практически не было сил. Может, пить две недели, практически не выходя из дома, было дерьмовой идеей?

 - Трезвей! - злобно проорал Кевин, вновь и вновь откидывая мои руки. - Я не буду говорить с тобой, когда ты почти не соображаешь. И так сложно вбить тебе что-то в голову, а когда ты пьян - вообще невозможно.

 - Ладно, ладно! - ответил я, сдаваясь и поднимая руки вверх. Пижама уже беспощадно промокла, точно так же, как и бинты, наложенные на повреждённый палец и простреленную ключицу. Вот же чёрт, я только вчера был на перевязке, это теперь придётся ехать ещё раз?

 - Прекрасно, - сказал Кевин и отошёл от меня, облокотился об дверной косяк, теперь просто наблюдая за тем, как я сижу под ледяным душем.

 Вода отрезвляла, помогала сосредоточиться. Помогала вспомнить, почему я старался провести эти две недели в беспамятстве.

 - Она снова спрашивала обо мне? - задал я единственный вопрос, который сейчас имел хотя бы какой-то смысл, даже несмотря на то, что это обязательно разозлит Кевина.

 - Ты сейчас издеваешься надо мной? - тихо, но очень злобно спросил Кевин, отталкиваясь от дверного косяка. - Прошла практически неделя с тех пор, как она очнулась, а ты так и не удостоился даже просто заглянуть к ней и спросить, как её дела.

 Я усмехнулся и откинул голову назад, подставляя лицо под ледяные капли воды, надеясь лишь на то, что это поможет избежать стояка, потому что я вспомнил, как трахал её в душе, когда мы были на задании в Броке.

 Боже, это действительно уже смахивало на зависимость, и я не имел понятия как от неё избавиться. Я засыпал ночью в глубоком бреду от воздействия алкоголя, а просыпался из-за того, что кончал в штаны, потому что моя белобрысая засранка накрепко засела у меня в голове, и я никак не мог вытравить её оттуда.

 Это было похоже на мой персональный ад.

 Я бредил, и всегда видел её: она лежит на грязном полу в подвале совершенно неподвижно, её волосы растрёпаны, а белоснежная юбка безнадёжно испачкана; она в моей квартире, абсолютно голая, запрыгивает на меня, словно дикая кошка и, звонко смеясь, кусает меня за шею; она в кофейне попивает горячий шоколад, а когда отрывается от кружки, то на её губах видны небольшие усики от пены, из-за чего я не могу сдержать смех; она в тренажёрном зале, в своих обтягивающих лосинах и топике делает упражнения на ягодицы, а я не могу оторвать от неё взгляд; она в моей машине, сидит рядом со мной, и всё вокруг мен источает запах манго, и моя рука покоится на её колене.

 И этот ад повторялся снова и снова.

 Я думал, что когда она очнётся, то всё наладится, но я каждый грёбанный день приходил в больницу, смотрел на неё через окно на двери, ведущей в её --">