Мигель Авегос Сантос - Моя любовь, моя печаль. Книга 2

старику.

– Алло! Мадам Роз Мари, с вами говорит Лазаро Вентурини…

Дока снова повернулся к собравшимся и широко улыбнулся.

– Да, что-то погода меня сегодня чуть не выбила из колеи, – сказал он Витории.

– Мадам, мне хотелось бы узнать, когда вы сможете приехать в Сан-Паулу?… – говорил дон Лазаро. – Понятно… Понятно… Ну что ж, прекрасно!… Очень рад был с вами поговорить… И вам всего доброго.

Старик отдал трубку слуге.

– На будущей неделе твоя мать приедет. Она, очевидно, очень милая женщина. Сразу же сообщи мне. Я хочу пригласить её на ужин.

Старик раскланялся и направился к дому.

– Мой дедушка разговаривал с твоей мамой? – спросила Виториа.

– Да, дорогая.

– И она приедет?

– Да, на будущей неделе.

– Дедушке она понравилась, – счастливо улыбалась Виториа. – Но, прости, тебе уже лучше?

– Намного. Ты не хочешь прогуляться?

– Конечно, пойдём, милый.

– Подожди, Виториа, – сказал Жоао. – Мы ещё не всё выяснили у молодого человека.

– Да ладно тебе, – примиряюще сказал Зека. – Оставь.

– Нет, пусть он ответит на наши вопросы! – упрямо сказал Жоао.

Дока снисходительно улыбнулся.

– Ну и какие вопросы мучают тебя, Жоао? Смысл жизни? Развитие Вселенной? Социальная несправедливость? Нет, боюсь, эти вопросы тебя не мучают. Тебе бы что-нибудь попроще, позлободневнее, правда? Ах, какие есть замечательные злободневные вопросы, Жоао! Настолько замечательные, что ими можно убить человека. Можно растоптать его, можно унизить, высмеять, поиздеваться. Не припомню, чтобы я задавал тебе хоть какие-то вопросы. А ты мне постоянно устраиваешь пресс-конференции…

– Говорить ты умеешь, – постепенно заводился Жоао. – Но на этот раз тебе не выкрутиться.

– Знаешь, Жоао, почему я не люблю отвечать на твои вопросы? Потому что в результате ты всегда оказываешься в дурацком положении. А мне тебя жалко.

– Не надо меня жалеть! Лучше скажи, почему твой телефон и телефон какой-то маникюрши один и тот же?

– «Какой-то» маникюрши я не знаю. А телефон не мой, а дядюшки. Я не делаю маникюр. Впрочем, почему бы тебе не отправиться к моему дядюшке и не расспросить его самого? Думаю, он даже смог бы преподать тебе урок благородства.

– А каким образом твой дядюшка связан с этой Беренисе? – спросил Зека, которому просто интересно было отгадать загадку.

– Эта самая… Беренисе, да?… она соседка моего дядюшки. И любезно согласилась подключить к своему номеру его телефон. Поэтому их номера совпадают, – как неразумному ребёнку втолковал Дока.

– Спаренный телефон? – Жоао понимал, что крепкая почва под его ногами превращается в топкое болото.

– Почему бы тебе не позвонить моему дядюшке и не назначить ему встречу? – иронично спросил Дока.

– Я бы хотел познакомиться с твоим дядей, Эдуардо, – сказал Марко. – Виториа рассказывала, что он анархист!

– Да, именно поэтому бытовые проблемы не интересуют его.

– Увидеть живого анархиста! Да это мечта жизни! – сказал Марко.

– Я могу это устроить, – улыбнулся Дока. – Но я ещё не закончил свою пресс-конференцию, кажется. У тебя есть ещё вопросы, Жоао?

– Нет у меня никаких вопросов, – мрачно буркнул неудавшийся разоблачитель.

– Тогда позволь мне задать тебе несколько вопросов. – Дока приблизился к Жоао и жёстко сказал: – Неудачи, парень, надо переживать достойно, ты согласен? Мелкие интрижки уже не помогут тебе. Разве ты не заметил, что сам оказываешься посмешищем? Знаешь, скажу тебе по секрету, девушкам это не нравится.

Дока отвернулся от Жоао, на которого жалко было смотреть, взял Виторию под руку и с достоинством удалился.

Дирсе только прикусила губу. Она поняла, что Доку потеряла навсегда. Впрочем, поняла она это умом, а сердце её было полно любви, от которой до ненависти один шаг, как известно.

Рикардо

Ты сам этого хотел!

Рикардо до последнего момента не верил, что Изадора даст согласие на брак, но это произошло. Это случилось, и теперь ему оставалось только говорить себе: ты сам этого хотел!

Весь вчерашний и сегодняшний день он пребывал в мрачнейшем состоянии. Ни Бианка, ни Патрисиа, ни даже Жесика не могли вывести его из какого-то оцепенения. Он не сразу откликался, если кто-то обращался к нему, не слышал телефонных звонков и не замечал, что ест. Впрочем, о еде он совсем не думал и, кажется, не завтракал и не обедал сегодня.

Весь вечер и всё утро он набирал номер Изадоры, но слышал --">