Надежда Анатольевна Мельникова - Впечатляющий пик

укладывать их, спускать.

Не дождавшись окончательной остановки автомобиля, спрыгиваю с подножки, ко мне подбегает совсем еще зеленый Витька - спасатель без класса — у таких только первоначальная подготовка. Он заметно нервничает, вытирает нос, тяжело дышит, докладывая обстановку, сегодня его мир изменится навсегда, глядя на груду искореженного, дымящегося металла, я примерно представляю, что нас ждет в ближайшие часы.

Рыдающая женщина на обочине в истерике, ей что-то вкалывают, но это что-то ей не помогает, она заикается и плохо формирует свои мысли.

- Это Глеб Дмитриевич - начальник высокогорного поисково-спасательного подразделения, он…

- Сопровождающий? – перебиваю молодого, женщина смотрит пустыми, одуревшими от ужаса глазами, на вид ей лет пятьдесят, но это не имеет особого значения, - сколько их там?

Переодеваюсь находу, чтобы помочь ребятам, что уже приступили к работе.

- Двадцать, - рыдает, ее руки ободраны, в крови, но она жива.

- Ты здесь, а они там, нехорошо, - сурово говорю скорее в густоту дыма, что надвигается прямо на нас.

- Это еще что за хрень? – оборачиваюсь на шум бегущих по дороге людей, у одного из них на плече камера.

- Так ведь по телеку уже показали, мобильные, интернет. Сейчас все распространяется мгновенно.

Под ногами скрипит разбитое стекло, запах гари и чего-то, чему страшно даже дать название, наполняет легкие, к горлу подкатывает тошнота, натягиваю респиратор.

- Останови их, - толкаю в плечо новенького, мычу сквозь прибор для защиты дыхания.

- Как, Глеб Дмитриевич?

- Да хоть в морду дай.

Захожу внутрь, действую по инструкции. Помогая вытаскивать задыхающихся от дыма, кашляющих, стонущих от боли и страха малышей, разгибая руками металл, вынимая разодранные кресла и разбитые стекла.

И вот живых уже эвакуировали, информация, видимо, во всю муссировалась по ящику. Когда автобус переворачивало, по салону рассыпались детские телефоны. Я замер, глядя на жуткое зрелище того, как начали загораться экраны с надписью «мама», а вокруг кровь и детские тела, укрытые одеяльцами. Они звонили и звонили, чужие жизни, чужая адская боль. Невозможно привыкнуть. Тяжело жить дальше.

В детстве мне хотелось стать супергероем, поэтому я вырос и стал спасателем, но то, что я вижу каждый день совсем не похоже на яркий блокбастер. От этих страшных картин хочется выть и лезть на стену.

Глава 2

В маленькой комнате снятого на несколько суток коттеджа в горах очень жарко. Отбрасываю одеяло, но тут же оказываюсь прижатой к обнаженному крепкому мужскому телу. Жмурюсь от удовольствия, из груди вырывается стон наслаждения.

Его мужской запах, то, как он растирает мою кожу, сжимая в самых неприличных местах, кружит голову.

- Я от тебя без ума, - шепчет Егор, разворачивая к себе лицом.

Кровать скрипит под нашими телами, мы не можем насытиться друг другом второй месяц подряд, не верю, что мне так несказанно повезло.

Впервые Егора я увидела семь лет назад, мы учились в разных школах, а старшеклассниками проходили начальную военную подготовку в одном и том же центре. Совсем еще юной заметив его, я пропала, но не смогла даже подойти познакомиться, просто млела, разглядывая издалека, тогда это было романтической фантазией, которой не суждено было сбыться.

В «Трапецию» - самый крупный скалодром в нашем городе, меня притащила лучшая подруга Диана. На площади в пятьсот сорок квадратных метров оказалось больше двухсот маршрутов для лазания, рассчитанных на любой уровень физической подготовки. И в тот же день я прошла свой первый маршрут. И хотя лазила я с веревками и над страховочными матами, впечатлений набралась на полгода вперед. Было действительно очень весело. На самом верху, под потолком, я и увидела его. Наши глаза встретились и в потрясающем мужчине на противоположной стене, я не сразу узнала высоко мальчишку, который мне так понравился в школе. Егор изменился, превратившись в мужественного, сильного и дико привлекательного мужчину, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда он подошел к нам сам. Диана пыталась перетянуть одеяло, громко шутила и смеялась, а я ничего не делала. Я чувствовала себя той самой девчонкой из школьной столовой. Он протянул мне свою сильную широкую ладонь и, усмехнувшись, прожег синими глазами, спрашивая, как меня зовут. Я забыла свое имя. Вместе с ним подошел еще один, и втроем они хорошо посмеялись над моим красным --">