Л. Дж. Шэн - Бездушный

эта мысль невероятно удивила меня своей нелепостью. Я никогда раньше не влюблялась, к тому же так сильно нервничала, что даже не разглядела цвет его глаз или прическу, не говоря уже о том, чтобы что-то почувствовать к этому парню.

– Как тебя зовут? – требовательно спросил он.

От парня исходил восхитительный аромат – пряный мальчишеский аромат со сладковатой ноткой пота и кислинкой гормонов, который смешивался с запахом порошка, применяемым мамой для стирки его вещей.

– Эмилия. – Я прочистила горло и протянула ему руку. – Но друзья зовут меня Милли. И вы тоже можете называть меня так.

На его лице не отразилось ни единой эмоции.

– Ты охренительно налажала, Эмилия.

Он растянул мое имя, явно насмехаясь над моим южным акцентом, и проигнорировал протянутую руку.

Я быстро отдернула ее за спину, а щеки залились краской от смущения.

– Выбрала очень хреновое время и очень хреновое место. Если ты еще хоть раз решишь зайти в мой дом, обязательно захвати мешок для трупов – он тебе пригодится, потому что живой ты отсюда не уйдешь.

И парень пронесся мимо, задевая меня своим плечом.

От этих слов у меня перехватило дыхание. Я покосилась на мужчину, и наши взгляды встретились. Он встряхнул головой и ухмыльнулся мне так, что тут же захотелось забиться в уголок или исчезнуть. Кровь капала с его губы на кожаный ботинок, такой же черный, как и его поношенная куртка. Что он вообще делал в этом доме? Почему просто стоял и смотрел на меня, даже не пытаясь вытереть кровь?

Развернувшись, я побежала по коридору. Желчь, пытавшаяся вырваться наружу, опаляла горло,

Нечего и говорить, что Рози пришлось обходиться без лекарств, а моим родителям заплатили лишь в точно указанный срок.

С того момента прошло два месяца.

Я не собиралась возвращаться сюда, но сегодня у меня не было другого выхода.

Пройдя через кухню и поднявшись по лестнице, я постучалась в дверь спальни Вишеса. Его комната находилась на втором этаже в конце широкого изгибающегося коридора, облицованного, как и лестница, морской галькой, отчего особняк напоминал пещеру.

Я еще ни разу не приближалась к комнате Вишеса и с радостью не делала бы этого впредь. Но к несчастью, пропал мой учебник по алгебре. Не знаю, кому пришла в голову идея взломать мой шкафчик, но этот кто-то выгреб все мои вещи и оставил после себя кучу мусора. Так что стоило мне открыть дверцу, как на меня посыпались пустые банки из-под газировки, грязные салфетки и пустые упаковки от презервативов.

Еще один не особо остроумный, но вполне успешный способ учеников Старшей школы Всех Святых напомнить мне, что я здесь лишь ничтожная служанка. Правда, к этому моменту мне уже так приелись их выходки, что я почти не покраснела. Поэтому, когда все взгляды в коридоре устремились на меня, а воздух наполнили смешки и хихиканья, я вздернула подбородок, развернулась и направилась на следующий урок.

Как бы смешно это ни звучало, но в Старшей школе Всех Святых учились избалованные привилегированные грешники. И если вы не могли нацепить модные тряпки или вести себя как зазнайки, то становились изгоями. Слава богу, Рози удавалось вписаться в эту компанию лучше, чем мне. Но мой южный протяжный акцент и вражда с самым популярным парнем в школе – чертовым Вишесом Спенсером, – который просто не переваривал меня, вообще не оставляли мне шансов.

И все это усугублялось тем, что я и не хотела становиться одной из них. Эти дети не впечатляли меня. Их бы никто не назвал ни добрыми, ни приветливыми, ни уж тем более умными. Так что они не обладали ни одним из тех качеств, которые бы мне хотелось видеть в друзьях.

А еще мне хотелось сбежать из этого места, но это вряд ли получится сделать без учебника.

Я трижды постучала в дверь из красного дерева, ведущую в спальню Вишеса. Теребя нижнюю губу пальцами, я отсчитывала глубокие вдохи, но это никак не помогало успокоить пульсирующую венку на шее.

Пожалуйста, окажись где-нибудь в другом месте…

Пожалуйста, не веди себя как засранец…

Пожалуйста…

Из-за двери донесся приглушенный звук, от которого все тело напряглось в мгновение ока.

Чье-то хихиканье.

А Вишес никогда не хихикал. Черт возьми, он почти не смеялся. И даже улыбка лишь изредка появлялась на его лице. Нет. Этот звук явно издавала девушка.

Тут из-за двери донесся еле слышный шепот, произнесенный его раздражающим голосом, от которого девушка застонала. --">