Ульяна Игоревна Гринь - Серая мышь на тропе войны (СИ)

пожелтевший конверт из сумки, где крупным почерком был написан обратный адрес.

— Ну, тут недалеко. Давай, устраивайся.

!Лке на заднем сиденье машины, на мягкой кожаной банкетке, я вспомнила:

— Дяденька, а тарифа? Какая тарифа-то?

Водитель захлопнул дверцу и обернулся на меня, строго сказал:

— Ты, землячка, привыкай. Ты теперь в культурном городе. Тариф — слово иностранное, не тарифа, а тариф. Запомнила?

Я кивнула чуть пристыженная.

— Тариф у нас девять рублей километр. Рубликов на двести наездим, но ты не боись, с тебя выше не возьму.

Двести… Ой, как много! Ну да ладно, есть у меня, да и говорил дед Аксентьев: не экономь на такси, довезет до места, а там уж тетка поможет.

— Пристегнись, землячка, поехали.

Куда это мне пристегиваться? Что делать-то? А, наверное, ремнем вот этим… Это и у Михалыча в копейке его ремни есть, а никогда не пристегивали их… Но раз надо, значит, надо. Я натянула ремень, принялась тыкать под красный приемник, чуть получилось. А водитель уже тронул машину. Хоть и аккуратно, а все равно мне стало страшно. Меня возили на машине раза три в жизни. А то все на телеге. С лошадью как-то привычнее, она живая, ею можно управлять. А как управлять железом, вот этой огромной дурой — я вообще представить не могла себе. Все-таки дядька молодец. Вон как лихо прошел между двумя машинами! Я зажмурилась со страху, думала — вот сейчас зацепим, а он только ругнулся по-нашенски пару раз. А потом обернулся и подмигнул:

— Ну, не ссы, землячка! Довезу в целости!

Я все равно молилась. Как тятя с мамкой научили, все молитвы перебрала в голове. Не серчает на меня Бог, ежели до самой северной столицы позволил доехать. Даст мне маленько терпения, а там, глядишь, все образуется…

Даже на город не поглядела… Все жмурилась.

А потом мы приехали.

Дом большой, высотный. Ну, для меня они все высотные-высокие, те, которые больше одного этажа. А напротив — река. Нева, что ль? Как же, наверное, чудесно каждый день просыпаться и вместо тайги видеть в окне реку, катера вроде того, что сейчас шел по воде, и знать, что живешь в самом центре мира…

— Приехали, землячка.

Дядька-таксист остановил машину у подъезда. Я полезла в лифчик за деньгами, а мужичок смутился, буркнул:

— Кошелек купи, что ли, а то так расплачиваться будешь — точно украдут! Тебя, не деньги.

— Самое надежное место, — пропыхтела я, доставая разноцветные бумажки. Отсчитала четыре по пятьдесят рублей и подала ему. А он мне дал карточку:

— Смотри, вот мой номер. Если что — звони, подвезу куда надо.

— Спасибо, дяденька, — сердечно сказала я. — Обязательно позвоню.

Вышла я из такси со своими сумками, встала перед домом. Высокий какой, аж дух захватыват! Поглядела немного, как крыша облака разрезает на небе, да и пошла к крыльцу. Потянула на себя тяжелую дверь и оказалась в огромном холле. Чисто та площадь перед вокзалом! Только что крытая. Полы такие узорчатые, каменные, а натерты до блеска, аж ступить на них страшно — а ну испачкаю! Но ступила все же. Ходят же люди по ним, рассудила. Не летают, уж точно, крыльев нам не дано. Прошла через весь холл к лестнице, а та тоже красивая, на стенах картины висят в рамках — все пейзажи деревенские да городские. А рамки золотые, сверкают — глазам больно. Поднялась в один пролет — а там скамеечка стоит, цветы в кадках. Как же здесь должно быть хорошо жить! Повезло тетке. Можно выйти из квартиры, посидеть на лавочке, посмотреть на цветочки…

Квартира оказалась на третьем этаже. Увидела циферку, ту же, что и на конверте, и встала как вкопанная перед дверью. Примет ли? Должна. Ведь родня я ей, не какая-нибудь пришлая. Родная кровь… А все ж оробела, переминалась с ноги на ногу, пока не решилась постучать в гладкую филенку. Постучала и ждала ответа. А там никого. Снова постучала, а потом уже заметила пупочку рядом с косяком. Звонить надо, эх, деревня…

Глухая трель звонка разнеслась по квартире, и тут я перепугалась. И мертвого поднимет такой звонок, а ну как отдыхает тетка? Еще заругается… А тут шаги заслышались. Господи Боже, спаси и сохрани, помоги рабе твоей…

Щелкнул замок, дверь открылась, и полная женщина с кудряшками и в запачканном мукой фартуке спросила удивленно:

— Здрасьте, вы к кому?

— Здравствуйте, так значит вы моя тетя? — вырвалось у меня. Забыла все заготовленные в дороге речи, только смотрела на женщину во все глаза, --">