Людмила Королева - Призрак прошлого

Судорожно сглотнула и посмотрела на него с неприкрытой паникой и страхом. Он нахмурился, сканировал меня взглядом, а я умирала под натиском зеленых глаз. Этот цвет — моя слабость. Положила перед мужчиной купюру в пять тысяч рублей и протараторила:

— Они ваши, если спасете меня от бывшего, он сейчас появится в кафе. Умоляю, помогите! Он предал меня, а теперь прохода не дает. Если поймет, что я не свободна, может, отстанет?

— Я не продаюсь, — зарычал незнакомец так, что у меня мурашки прошли по спине. Он оттолкнул от себя купюру, словно я его оскорбила и задела честь. Глупо вышло. Где были мои мозги?

— Простите, — промямлила, поднимаясь с места, однако теплые пальцы обхватили мое запястье. Незнакомец прожигал меня тяжелым взглядом, на скулах заходили желваки, а у меня сердце предательски встрепенулось. Ну почему меня привлекают такие мужчины? Почему таю от силы? Ведь мне не нужны романтики, не привлекает нежность, я люблю настоящих мужчин, которые источают невидимую силу, харизму, которые делают все для своих женщин молча, не крича о своих подвигах, не напевая про это романсы. Охотники… Я любила охотников, которые умели убивать взглядом, подчинять своей воле, которые становились щитом для своих женщин, рядом с такими не страшны никакие невзгоды. Они были по жизни добытчиками, доминировали в семье, не позволяя женщине занять главенствующую роль. Вот как раз незнакомец относился к этой категории мужчин. По взгляду поняла, что он силен духом. Такой, если вцепится в глотку, то уже не отпустит, не отдаст добычу другому. Вот и Макар такой же… Считал, что я принадлежу ему, готов был насмерть биться, лишь бы ко мне никто не прикасался. И ему плевать, что мы расстались, он меня словно клеймил и теперь охотился за ланью, которая сбежала.

— Максим, — представился незнакомец. — Я помогу. Мама учила, что девочек надо защищать.

— Виктория, — выдохнула и села обратно на стул. Где кислород? Боже! У них даже имена имеют схожие буквы. Насмешка судьбы?

Максим переплел наши пальцы и покачал головой.

— В помещении жарко, а ты словно Снегурочка, холодная как лед. Не трясись, расслабься. Я уж точно тебя в обиду не дам, — спокойно проговорил он, гипнотизируя. Разумно ли искать помощь у хищника? Другого выхода просто не нашла. Его тепло волнами передавалось мне. Там, где наша кожа соприкасалась, ощутила легкое покалывание. Разве это возможно? Может, я мазохист? Меня дважды предали, а сердце снова вздрагивает из-за незнакомца. Еще не окончательно разбилось? Или в спине еще есть место для нового ножа? А может, Максим волнует меня, потому что имеет что-то общее с Макаром?

Макар… Я перестала дышать, когда он появился в помещении. Кожей ощущала его присутствие. Мурашки пробежали по спине, и я судорожно сглотнула. Уверенной походкой Поляков шел ко мне. В его глазах клубилась убийственная гремучая смесь. Прищурился, взглядом убивая соперника. Остановился напротив нашего столика. Кулаки сжаты, на скулах желваки ходили, дышал тяжело, а зеленые глаза потемнели от гнева. Может, я в аду? Воздух раскалился до предела, казалось, что стоит пошевелиться — и здание взорвется, развалится на осколки. У меня грудную клетку сдавило так, как будто меня придавило гранитной плитой.

Слезы собрались в глазах. Максим сильнее сжал мою руку. Я уже и забыла, что мы сидели, держась за руки. Мелкая дрожь прошла по телу.

— Нам надо поговорить. Долго еще будешь от меня бегать? — прорычал Поляков. Казалось, что еще мгновение и Макар схватит меня, перекинет через плечо и утащит. Боже… А мне ведь не хватит сил сопротивляться ему… Он прав, люблю его, но только эта любовь больше напоминает болезнь. Я зависима от него… Была… Сейчас же держалась, чтобы не принять очередную умопомрачительную дозу… Нельзя! Ведь потом умру от ломки… Как же больно. Надо перетерпеть, переключиться на что-то еще или на кого-то другого… Да вот только на кого? Я ведь так и ищу неосознанно в толпе его зеленые глаза… Мне поэтому и Макс приглянулся… Из-за цвета глаз…

У меня язык к небу прилип от волнения, желудок сводило в спазме, а руки заледенели окончательно. Трясло так, словно вышла в двадцатиградусный мороз в одном нижнем белье. Промерзло все до костей, хотя в помещении воздух был тридцать градусов тепла. Смотрела на родные черты лица, на крепкую грудь, обтянутую синей рубашкой, и сердце предательски грохотало… Я ведь грезила о нем. Надышаться не могла этим мужчиной. До --">