KAA - Всего лишь сделка

Много лет назад они продали мамину и бабушкину квартиры в центре Москвы, и купили старинный особнячок в пригороде Брюсселя, Ольга Ивановна, мать Киры, почти всю жизнь проработала в консульстве в Бельгии, то, что осталось, была положено на счет и проценты покрывали расходы на содержание дома. Кира много и часто путешествовала, но это было связано с ее работой и невинным хобби. Ольга Ивановна познакомилась с Марком Ларсем, эмигрантом из СССР, и вот уже семь лет счастливо живет в браке с довольно состоятельным человеком. Сестра Киры Елена с мужем Сергеем, давно жила в США и возвращаться не собиралась, хотя ее письма и телефонные разговоры всегда были полны иронии относительно отсутствия смекалки у этой нации. И Ольга Ивановна и Елена сходились в одном, что лучше русских мужчин нет, но вот нашу родину лучше любить из далека, а то она может с легкостью раздавить тебя и не заметить. Родственники, считавшими себя обделенными благами, выработали для себя отношении к Кире как к ущербной, вот бедненькая и мать и сестра устроились, а она прозябает, да ещё и одинокая. Ей давно хотелось отправить их далеко и надолго, но дипломатия, впитанная с молоком матери и воспитанием бабушки этого не позволяла, и она в очередной раз запасалась терпением.

Кожа на пальцах сморщилась, и пора была покидать жаркую купель. Кира вышла из ванной комнаты и голой прошлась по комнате, капельки воды стекали на пол и оставляли мокрые лужицы, но сейчас это ее не заботило. Кожа с приятным покалыванием высыхала, и она старательно втирала увлажняющий крем. Черное шелковое белье приятно ласкало тело, она старательно натянула чулки со стрелкой, надела платье в стилизованное под 20–30 годы с открытыми руками, глубокими вырезами, заниженной талией, облегающие бедра с подвижным нижним краем юбки-годе, остроносые туфли. Черные волосы уложены волнами и заколоты шпильками сзади. Глаза подведены черным карандашом, на веках растушеваны темно-серые тени, губы темно-бардового цвета. Через полчаса за ней должна была заехать Мирослава и отвезти ее в прекрасное далёко — в загородный закрытый ресторан в общество всесильных и всемогущих. Мирослава была первоклассной модисткой или как сейчас принято называть дизайнером, она обшивала почти все современное высшее общество и благодарные клиентки часто приглашали ее на всевозможные пати. Сегодняшняя вечеринка по замыслу хозяйки должна быть пронизана духом Голливуда 20-30-х годов.

Мирослава часто шила для Киры «по строй дружбе», они познакомились десять лет назад, когда Холодкова искала, кому могла бы пристроить горы материала, отрезов, кружев, оставленных ей бабушкой в наследство. Бабуля всю жизнь собирала всевозможные ткани в надежде, что хоть у кого-то в семье руки наконец-таки вырастут из положенного места, но надежды не оправдались. Ткани, натуральные и очень дорогие, Елизавете Ивановне привозили со всех концов света, она долгое время работала секретарем при важном чиновнике в Министерстве иностранных дел, многие знали о ее «слабости» и пытались проложить «шелковый путь» в кабинет начальника, что часто удавалось. После ее смерти Кире досталась трехкомнатная квартира в Люберцах, одна из комнат была полностью заполнена всевозможными материалами, кое-что Кира оставила себе, но большую часть решила отдать в хорошие руки. Одна из приятельниц Елизаветы Ивановны и привела Милославу к Холодковой, Мила пропала для общества на несколько недель, вся без остатка погрузилась в прекрасный мир тканей и кружева. Так и стала они подругами…

Звонок отвлек ее от воспоминаний. Мирослава была в ярко-голубом платье, такого же кроя, ее ярко-рыжие волосы стали ещё ярче на фоне платья.

— Готова.

— Всегда готова.

Они выпорхнули из подъезда, такси быстро поехало по свободным дорогам. Весь пусть они дурачились и рассказывали анекдоты, истории, подпевали радио. Настроение было хорошим, давно они не были так свободны. Загородная усадьба, преобразованная в элитный клуб, приветливо распахнула им свои двери. Большинство женщин были одеты а-ля Мэрилин Монро, в стиле 40–50 годов, а духе двадцатых годов прошлого века только Кира, Мира и ещё пара дам, мужчины в строгих смокингах и экстравагантных костюмах. Пространство большого зала было затемнено, небольшие столики, немного задымленное, создавалась иллюзия, словно ты оказался в парижском кафе начала века, небольшой оркестр играл фокстрот, профессиональные танцоры --">