Виктория Волкова - На милость победителя

мне отчет по реализации и декларацию по НДС.

– Хорошо, – прошептала она и не смогла сразу сдвинуться с места, будто взгляд внимательных черных глаз пришпилил ее иголкой, как бабочку к пенопластовому дну коробки.

– Ка-мил-ла, – словно пробуя ее имя на вкус, повторил Демьяновский.

– Да, – тут же отрапортовал Милкин начальник. – Новая сотрудница в экономическом отделе. Очень толковая.

Демьяновский кивнул, все еще ощупывая ее взглядом.

«Беги! – кричал внутренний голос. – Беги отсюда!»

– Камилла, мне нужны отчеты, – напомнил Елизаров и посмотрел строго, разрушая магию взглядов.

– Да, сейчас, – пробормотала она и понеслась обратно в кабинет, что делила еще с пятью сотрудниками. Быстро распечатала отчеты и уже собралась бежать с ними к Елизарову, когда ее остановила непосредственная начальница Ольга Николаевна.

– Куда это ты? – сварливо бросила она.

– Евгений Палыч просил для Демьяновского. Они к нему в кабинет пошли…

– Давай сюда, – отрезала Ольга и забрала из рук ошалевшей Камиллы только-только распечатанные листы. – Рано тебе еще по большим кабинетам шастать, – поморщилась она и, накрасив губы, вальяжно удалилась.

Второй раз Камилла столкнулась с Демьяновским через неделю в лифте. Роман с кем-то напряженно говорил по телефону и даже не обратил на рядовую сотрудницу никакого внимания.

«Вот видишь, – вздохнула тогда Камилла. – Ты о нем мечтаешь как дурочка, а он даже не заметил тебя. Подумай о ком-нибудь другом, дорогая!» – пожелала она самой себе и той же ночью увидела эротический сон с Романом Андреевичем в главной роли. Он вез ее куда-то в огромном черном мерседесе, больше напоминающем акулу. Нежно целовал в губы и ничуть не смущаясь лез под юбку. Отодвигал в сторону трусики и…

«Чтоб тебе скиснуть, – мысленно ругнулась Милка, наблюдая, как самолет заходит на посадку в Домодедово. – Ворошить прошлое – все равно что расшатывать больной зуб, – поморщилась Камилла. – Хватит думать о Демьяновском. Прекрати. Этот человек даже слова доброго не заслуживает. Сначала признавался в любви, а потом гнался как за бездомной собакой… И о малышке ты ничего не узнаешь, Ромочка. Она только моя, – заверила бывшего любовника Камилла. – Пусть наши пути никогда не пересекаются. Живи своей жизнью, милый, и навсегда забудь о моем существовании».

Глава 2

Роман Демьяновский медленно приходил в себя, чувствуя, как все тело раскалывается на части от тупой ноющей боли. Ныла каждая косточка! От многострадальных ребер, принявших на себя удары тяжелых армейских ботинок, до подбитой лодыжки. А в голове уже роились тревожные мысли.

«Кто? Почему? – попытался сообразить он, пробуя пошевелиться. Нога, что больше всего ныла и пульсировала, оказалась запечатанной в гипс. Роман приоткрыл глаза, заметил серые больничные стены и угол, облицованный белым кафелем. – Видимо, я отключился по дороге в больницу, – мрачно подумал он. Но так и не смог найти мало-мальски пригодное объяснение. – Что я помню? – поинтересовался Демьяновский у самого себя. – Агафонов женился на своей ведьме. Я встречал их с цветами в ЗАГСе… Вручил цветы и коробку с шоколадом ручной работы для Мишкиной грымзы, а ему туда же деньги положил. То ли долг вернул, то ли подарил, – хмыкнул он про себя, в очередной раз хваля за изворотливый ум. – А потом… я прилетел в Москву. Где я сейчас нахожусь, кстати? Из Москвы не уезжал, вроде… – пробормотал он. – В каком городе? И почему меня били? Какие-то мордовороты… Угрожали  и требовали отстать… От кого, твою мать?»

– Очнулся красавчик, – проворковала молоденькая медсестра, зайдя в палату, и тут же помчалась обратно.

Демьяновский закрыл глаза и раздраженно поморщился.

«Сейчас начнется, – хмыкнул он про себя. – Полиция, наверное, явится. Станут вопросы задавать для галочки. Никого не найдут, только все жилы вытянут», – вздохнул он и сквозь приоткрытые веки заметил, как в палату входит суровый мужик с военной выправкой. Притягивает поближе рядом стоящий стул и прямо под нос сует красное удостоверение.

– Что-нибудь помните? – участливо осведомился полицейский. – Кого-нибудь можете опознать?

– Нет, – прошамкал Демьяновский. – Никого не знаю. И вообще не могу понять, за что меня так приложили, – скривился он. – Я только в пятницу вечером в Москву приехал.

– А сегодня воскресенье, – качнул головой дознаватель. – Быстро сработали, – нехорошо --">