Яна Витт - Сладкое лето

Вот этот интеллигент в жилете в серую клетку и с голубыми глазами — у него на лице написано: «МГИМО», а потом еще: «Оксфорд». Разве он мог бы зажать девушку в кладовке и облапать этими пальцами музыканта?

Я прошла мимо него, потянулась за тарталеткой — и он с готовностью отодвинулся, даже чуть более поспешно, чем надо, чтобы не прикоснуться ко мне.

Гей, женат, слишком вежливый?

Неважно, потому что пахнет от него анисом. Терпеть не могу анис. Даже в пряничное тесто не кладу, хоть это и делает его чуть менее ароматным.

Следующий развернулся ко мне сам и, наоборот, перекрывает дорогу. Теперь, чтобы дотянуться до сырной тарелки, мне надо очень, очень тесно к нему прислониться…

У него очаровательная улыбка и веселые глаза, на дне которых прячутся опасные искры. Этот точно не няшечка. Ах, как он пахнет: мускатный орех и цитрон.

Я посмотрела на него с таким сожалением, что он даже отшатнулся. Прости, парень, но никакая улыбка и запах не перебьют остроту загадки, которую загадал мне мой перец, имбирь и кардамон.

Маленький квартет, до этого наигрывавший тихий блюз, вдруг вдарил что-то торжественно мажорное и зажег заводную латину!

В одну секунду полусонная толпа гостей встрепенулась, рассыпалась на пары и закружила меня в тропическом жарком ритме. Я даже не успела задуматься о том, что тоже хочу танцевать, а меня вместе с бокалом уже подхватили чьи-то руки. Сильные, жилистые, забитые татуировками — я поплыла раньше, чем провела взглядом вверх по черной рубашке и добралась до твердой линии подбородка и ослепительной улыбки.

— Танцуешь, chica?

— Уже да! — Или мне только почудился вопрос в его эротично-хрипловатом голосе? Потому что он уже твердо держит меня, ведет, поворачивает, крутит — мне совсем ничего не приходится делать, только следовать за ним. Будто он создан для этого ритма и мгновенно вылепил под него и меня тоже.

Вечер воспользовался случаем, пока мы отвлекались на танцы, и незаметно развесил по саду густые синие сумерки. Незаметно, будто звезды, тут и там начали загораться мерцающие огни в траве и на ветвях деревьев, а цветочные гирлянды обернулись россыпью золотых лампочек.

Выросла из теплого желтого цвета и мягких теней та самая вечерняя атмосфера, когда кажется, что нет в мире ничего запретного, и надо успеть, пока последний день мая еще не закончился, пока все зыбко и все возможно.

Лето только завтра — начнется, ударит солнцем и зеленью, заставит раздеться, раскрыться и отдаться.

А пока тайна, латина, сумерки и огни…

И тот, кто танцует со мной, — танцует как бог.

Латина сменилась чем-то медленным и тягучим, но он меня не выпустил. Наоборот, прижал к себе ближе.

— Ты была такая яркая, пока было светло. В солнечно-желтом платье, со своими белыми волосами. А сейчас растворяешься в темноте, как призрак.

Ух ты, мы еще и словам красивым обучены.

На танцполе становилось тесновато. Нас толкали другие пары, пробираясь поближе к музыкантам. Всем хотелось погрузиться в эту густую, как летний вечер, мелодию. Проходили мимо, задевали, но мужские руки держали меня крепко. И прижимали к себе все сильнее.

Но когда мелодия закончилась, я аккуратно сняла их со своей талии и сказала:

— Все, дама ангажирована другими.

— Но почему? — удивился он.

Я провела по кольцу на его безымянном пальце:

— Вот поэтому.

И отступила назад, чуть не врезавшись в шоколадный фонтан.

Была бы Ася в шоколаде. Полном.

Чем пах этот прекрасный танцор?

А это уже совершенно неважно.

Я внимательно оглядела танцующие парочки, увлеченно жующих и пьющих у фуршетного стола, группу товарищей с сигарами глубоко за сорок с уже отчетливыми пузиками.

Да, не все тут шоколадные зайцы, есть и попроще.

И решительно направилась с тому самому, с выгоревшими на солнце волосами и в голубой рубашке.

Он ни с кем не танцевал, ничего не пил. Стоял и смотрел куда-то поверх голов, туда, где в глубине сада между цветущих яблонь перемигивались огоньки.

Я подкралась сзади, пропустила руки под локтями его засунутых в карманы рук, обняла за пояс и, глубоко вдохнув аромат кардамона, прошептала на ухо:

— Попался!

— Привет! — обернулся он, увидел меня и не стал ничего отрицать. — А ты опасная. ФСБ? Интерпол? Ми-6? Как ты меня нашла?

— Тссс! — Я поднесла палец к его губам, с трудом удержавшись, чтобы их не потрогать.