Анна Штогрина - Над пропастью в огне

Глядя на него, кровь стынет в жилах.

В его огромных черных глазах нет и доли сожалений и сомнений. Смерть и боль. То, что он несет в этот итак несовершенный мир.

Отчаянный безудержный монстр. Вот кем он стал.

Черный Тигр. Это его не прозвище, это его натура. Звериная, пугающая до дрожи в коленях.

* * *

Вереница шлюх, как гребанная карусель, катится по мне. Бьет меня металлическими кабинами наотмашь. По морде в многочисленных шрамах. По телу, на котором, кажется, изображена карта мира. Столько глубоких старых следов. Новых уже почти не остается. Я стараюсь сейчас выворачиваться умело. Надоело бесконечно штопаться и лежать на больничных койках.

Брат, когда слышит об очередной моей победе, любит повторять

— Разгулялся без меня. Ниче, я скоро вернусь и получишь пиздюлей, — но я уже уверен, что Сархану не одолеть меня.

Прошло долгих пять лет, как он уехал в Турцию с женой Викторией. Оставил меня присматривать за семейным бизнесом, помогать отцу.

Это слишком большой перерыв для боев без правил. Ринг не прощает ошибок и лени. Он беспощаден.

Но помимо спорта, меня связывает с братом общий бизнес. Фешенебельный ночной клуб — Элизиум.

По сути, изначально, этот клуб был свадебным подарком молодым от богатого папочки Виктории. Но так, как они упорно не хотели его принимать и затеяли свой бизнес в Турции, то управление Элизиумом легло на мои плечи.

Я не жаловался. Это нехилые бабки. Возможность быть тем, кем я всегда мечтал стать.

Первым. Лучшим. Независимым. И, пиздец, каким богатым…

— Как дела в Элизиуме? Я смотрел официальный отчет, все ровно. Но денег в реале он тебе приносит слишком много. Объясни, Тамир, чем ты там занимаешься?! — говорил Сархан и всматривался в мое лицо на мелком экране мобильника. Я в ответ с насмешкой воспринимал его наивность. Неужели старший брат настолько погряз в пеленках и распашонках Давида, что не соображает, что наркота и шлюхи — единственный заработок в ночных клубах.

— Я работаю. Тогда как ты свою жопу на пляжном курорте греешь, уже кстати пять лет подряд. И отчеты, которые ты требуешь, меня реально заебывают. Хочешь узнать что да как, тащи свою жопу обратно, — гневно ответил я Сархану. Заебал. Откровенно охуел.

— Ты перегибаешь. В последние годы ты неуправляем. Отбился от семьи. Ты очень изменился, брат, и отнюдь не в лучшую сторону. По ходу, мне действительно придётся навестить тебя в ближайшем будущем. Потому что старик не имеет уже никакого влияния на тебя, — озабоченно долбит мои мозги брат.

— Сархан, у тебя есть жена и сын. Еби мозги им. Я не слюнявый пацан. В этом году тридцатник отметил. Так что сам как-нибудь разберусь, — откладываю телефон. Не о чем больше говорить. У меня итак сегодня дохуя работы.

— Тамир, я тебе желаю в этом году встретить жену. Тебе пора брат. Твою энергию надо направить в нужное русло, — терпеливо продолжает говорить брат.

— Ты имеешь ввиду в пизду? — криво усмехаюсь. С этим проблем нет. Только и успевай эту самую энергию членом направлять.

— Я имею ввиду любовь к жене и к детям. Подумать только, в твоем возрасте, я был такой же долбоеб. Слава Аллаху, что встретил свою Викторию, — я уже стараюсь не слушать. Сархан про жену и сына может часами базар разводить и сопли на кулак наматывать. Да уж, подумать только, а ведь был нормальным мужиком!

— Тамир, — брат всматривается в мое лицо

— Ну че еще? — разговоры с Сарханом как пытка, на уме мысли о том, что я вчера положил бутылку водки в морозилку. Интересно, замерзла ли она…

— Я смотрел твой последний бой. Немец еле дотянул до третьего раунда. Ты молодец. Но учись больше контролировать эмоции, сдерживаться, — добавляет Сархан.

Я не хочу слышать его похвалу.

Начинаю размякать, как баба.

— Учту, — грубо бубню в ответ.

Нет, ну какого хуя, Сархан так долго любить посвистеть… Водка меня уже манит. Я встаю с кровати и, взяв телефон, иду к холодильнику.

Я живу в квартире брата. Ему она нахрен не сдалась. А мне до Элизиума десять минут. Удобно.

— Как там Ник, брат? Все хорошо? Передавай привет, — наконец, Сархан заканчивает пустой базар и я со спокойной душой отключаюсь.

Суну сбитую в кровь руку в морозилку. Неудивительно, что водка не превратилась в лед. Жидкая. Живильная огненная вода!

Откручиваю крышку и вливаю в себя хорошую порцию ледяной горькой. Пытаюсь заглушить слова Сархана. И о том, что я изменился в худшую --">