Джина Шэй (Pippilotta) - (Не)реальный

— и нескучным. Было что-то безумно провоцирующее в манере Максима держаться. Его хотелось дразнить. Ох... Сколько раз Аленка его дразнила, сколько раз получала ответные провокации... Это было не всерьез. Казалось — не всерьез. Но с некоторых пор Аленке было слегка досадно, что его шутливые пошлые намеки не могут быть претворены в жизнь. Нет. Не признавалась — ни слова, конечно. Ну вот еще. Еж же — гордая птица, ему для полета жизненно был необходим пинок... Но все равно баловалась тайком по вечерам, представляя, тиская пальцами клитор... Вот чтобы с ней сейчас сделал Макс? Что он там ей обещал сегодня? И было горячо — правда, ужасно мечтательно, горячо, но и мало — тоже было.

Ну и вот... Решилась. Никаких билетов в один конец, разумеется. Только на отпуск. Только одним глазком поглядеть: каков Максим в жизни. Посмотреть, мечтательно повздыхать две недели, походить с ним по паркам (он сам обещал, что организует Аленке развлекательную программу) и вернуться в свою провинциальную, далекую от всяких столиц губернию, чтобы хотя бы было, что вспомнить.

— Ленок, ну если он столько времени один — тебе не кажется, что что-то с ним не так? — Артем, как и Аленкина мать, ездил по одним и тем же рельсам, будто от того, сколько раз он повторял этот вопрос, ответы у Аленки могли поменяться.

— Артем, не отвлекайся, — простонала Аленка.

Блин, вот как будто Воронцову нечем было заняться за рулем, нет бы следить повнимательней, а то чем ближе к Москве, тем обстановка на дороге напряженней становилась. Вот не боялся же Артем расквасить свою Ладу Гранту об какой-нибудь Лексус, домогался до Аленки. Как хорошо, что только с дурацкими вопросами, хотя Аленке уже и от них хотелось выть и орать, что её личная жизнь — её дело. Хочется ей тупо влюбиться, и она тупо влюбится. Вот самым бессмысленным образом. И это её святое право, да.

Ага. Что-то могло оказаться не так. И, откровенно говоря, Макс мог оказаться и толстяком, и задротом, и кем угодно — хоть даже бабой-метросексуалом. Об этом Аленке говорили все подряд. И этих всех подряд хотелось обложить матом. Потому что они там совсем шизанулись. Аленка же все понимала. Аленка была вполне готова увидеть встречающим её у гостиницы полноватого, потеющего мужика с лысиной. И это же тоже было бы Аленке на руку. Потому что вкус и самооценка у неё все-таки были, зато больше в сторону Макса она бы своими озабоченными помыслами бы не двигалась.

Хотя... Хотя в принципе, Аленка очень редкого мужчину могла найти абсолютно непривлекательным. У многих находились приятные черты. И это реально нужно было еще умудриться  — показаться Аленке совершенно непривлекательным.  Ну, вот, к примеру, Артем был симпатичным. Убийственно тощий — жрал, кстати, вечно на обедах как не в себя, — но все равно эстетически он был приятен. Вечно взъерошенный, вечно растрепанный, вечно невыспавшийся — ну а задротить в WOT все же надо было поменьше.

И вообще-то нельзя было сказать, что Макс был «один». У него были любовницы. По крайней мере, по оговоркам — были. Например, иногда, когда Аленка доводила Макса своей ерундой до ручки, у него прорывалось что-то вроде «пойду, вызвоню себе на ночь телогрейку». Причем оговорки и упоминания были отпущены настолько вскользь, что Аленка даже не усомнилась в их правдивости. Женщины у Макса были. Просто он не водил их на окольцевание. Плохо ли это было? Да пофиг. Аленка ехала, чтоб утолить влюбленность, — ну и, может, соблазнить Макса пару разиков, если он, конечно, соблазнится.

А вообще, ужасно хотелось собрать всех родственничков, подружек, коллег в одну комнату (небольшую, будем честны и откровенны, душой компании Аленка не была) и объявить им всем через громкоматюгальник: «Мои дорогие все. Вы трахаетесь, с кем хотите и друг с дружкой — у меня не спрашиваете. И не ваше дело, с кем, может быть, потрахаюсь я...»

Может быть!

Это ж бабка надвое сказала, что Макс в принципе на Аленку взглянет со стороны сексопригодности. Она же девочка из френдзоны, пусть и языкастая такая девочка, но… френдзона, да. И плевать же, какой там у этой френдзоны размер груди.

Аленка была не уверена, что это у неё с Максимом выйдет. В конце концов, в Москве водились красотки, которые невзрачную Аленку могли заткнуть за пояс, и вообще, как говорилось, «Мужик — либо дерьмо, либо уже занят». И про занятость Максима, кстати, Аленке тоже уже вынесли мозг тридцать три раза. Мол, женат же наверняка. И детей у него наверняка уже --">