Лина Манило - Жена по контракту

— Я хочу тебе кое-что показать. — Я смотрю на Арманда, а он удивлённо заламывает бровь, но не торопится о чём-то спрашивать.

А я, не в силах больше молчать о самом важном, раскрываю ладонь и протягиваю ему то, что обжигало мою кожу сильнее кислоты.

Тест на беременность, где на белом фоне начертаны две тонкие полоски.

Когда я утром сделала его, час потом сидела и смотрела на стену, не понимая, что с этим всем делать. Нет, наверное, рано или поздно это должно было случиться, просто почему-то не верила, что с нами.

— Что это? — смотрит на тест, а в глазах что-то странное мелькает.

Я снова пугаюсь, потому что вдруг вспоминаю, что скоро срок контракта истекает. А вдруг... а что если наша сказка на этом и закончится?

— Ты... беременная? — выдавливает из себя и сглатывает.

— Вроде бы, — передёргиваю нервно плечами и снова сжимаю кулак.

Нет, он не рад, он точно не рад! Мамочки...

Но Арманд разжимает мои дрожащие пальцы, и забирает у меня тест. Смотрит на него, хмурится, а я жду с замиранием сердца хоть одну понятную реакцию.

— Скажи хоть что-нибудь, — прошу, а голос дрожит.

— Я не могу, — криво улыбается и касается пальцами моей щеки. — Веришь? Я все нормальные слова забыл. У меня только маты в голове.

Его пальцы порхают по моей коже, оглаживают, изучают, а я замираю, впитывая этот момент в себя.

— Ты боишься, я вижу, — произносит, а голос тёплый-тёплый, словно пуховое одеяло. — Чего ты боишься? Что я окажусь куском дерьма и брошу тебя?

Вот как у него получается видеть меня насквозь?

— Не только этого. Больше всего я боюсь саму себя. Я так сильно тебя люблю, что иногда пугаюсь этого. Что это всё закончится боюсь, потому что контракт…

Я не могу перестать думать об этом дурацком соглашении, я не могу выкинуть из головы, что год истекает очень скоро, а после смерти Дмитриевского в прошлом месяце мы могли спокойно расторгать любые соглашения.

Дмитриевский… моё сердце до сих пор сжимается от воспоминаний, как плохо было тогда Арманду, как невыносимо было смотреть в его почерневшие от затаённого горя глаза.

— Ты помнишь, что сегодня ровно год, как я тебя нашёл? Помнишь, иначе не сидели бы сейчас здесь. — Его глаза горят диким первобытным огнём, а я снова вязну в них, как пчела в сиропе. — И никогда я не пожалею об этом. И тебя не отпущу. Слышишь меня?

Киваю, потому что сказать всё равно ничего не сумею. Горло сжимает спазм, и если попытаюсь вымолвить хоть слово, разрыдаюсь.

— Мы обязательно будем счастливы, несмотря на любое дерьмо, что ещё обязательно случится.

В его голосе сквозит уверенность, от которой я растекаюсь оплывшим воском.

— Ты обещаешь?

Арманд кивает и касается моих губ лёгким поцелуем.

— Однажды я зарёкся обещать, но с тобой рядом верю, что смогу абсолютно всё. Верь и ты. Это очень просто.

Арманд кладёт бережно в карман мой тест, будто защищая эту новую жизнь, что зародилась во мне, от всех бед и напастей. И я знаю, что точно так же будет всегда.

Отныне так будет всегда.

Потому что верить Арманду действительно очень просто.

Конец