Ивлин Гласс - Неделимый (ЛП)

Где-то перед ним находилось второе тело, образ которого стал неясным, когда незнакомка наклонилась вперед и засунула руку ему в промежность.

— Похоже, тебе нужно помочь рукой, дорогой.

Что она и сделала.

— Ну, хорошо, что вас двое, потому что я не маленький, и чтобы справиться со мной, нужны двое. — По смеху он понял, что сказал что-то не то, но Джиму было все равно, так как им удалось проскользнуть под его руки и помочь встать на ноги. Они шли, спотыкаясь, и он не мог видеть, куда они идут, но одна из женщин толкнула дверь, и следующее, что Джим помнил, как упал на кровать.

Что-то в глубине его сознания играло с ним, и он находился слишком далеко за чертой, чтобы быть в состоянии определить это. Джим был на грани обморока, что, вероятно, было самым лучшим. И все же мысль, таившаяся в глубине его души, не давала ему покоя, но, в конце концов, все же пришла ему в голову.

Когда у него была Трина, она всегда возвращалась и любила его, если он причинял себе боль. Теперь Джим знал, что должен был делать. Сьюзен была фельдшером. И ее работа — заботиться о раненых и больных людях, и она не могла игнорировать кого-то раненого или больного. Если бы он только нашел способ навредить себе, чтобы оказаться в больнице и вызвать "скорую", Сьюзен пришлось бы обратить на него внимание. Разве в медицинском сообществе нет какого-то кодекса чести?

«Вот и ответ», — подумал он, смеясь. Затем Уэйд погрузился в тяжелое опьянение.

ГЛАВА 2

Сьюзен скребла раковину в своей квартире так, как будто ее жизнь зависела от того, будет ли эта штуковина из нержавеющей стали полностью очищена от грязи, пищи или бактерий. Ее рука и плечо ныли, а спина и мышцы начинала болеть от напряжения. И все же она продолжала работать. Когда она закончит, то вычистит столешницы, потом шкафы, а затем перейдет в гостиную.

Она взяла неделю отпуска, ошеломленная всем, что происходило в ее жизни, кроме работы, и искала способ примириться с этим. Сьюзен нужно было навестить отца, но после их последнего разговора она не могла встретиться с ним лицом к лицу.

— Твой парень приходил ко мне, — прохрипел он. — Очевидно, ты его игнорируешь.

Сьюзен сжала губы в тонкую линию.

— Джим не мой парень, папа. Я не могу быть с тем, кто стреляет в людей и попадает в тюрьму. Мне нужно больше стабильности.

Отец покачал головой, а лицо его исказилось от боли.

— Он этого не делал, Сьюзен. Его не выпустили под залог. Обвинения были сняты. Может, тебе стоит заглянуть глубоко внутрь и найти другую причину, по которой ты отталкиваешь его.

Отец закашлял, и она нажала на кнопку, которая капала морфий в его организм. Через несколько минут мужчина уже спал, и Сьюзен выбежала из больницы. Она не только не могла смириться с тем, что здоровье отца пошатнулось, но и не хотела слушать то, что он говорил о Джиме.

Она видела новости о его аресте вскоре после того, как навестила Уэйда за решеткой. Ему было предъявлено обвинение в убийстве второй степени. И теперь новость об освобождении Джима и его братьев по мотоклубу звучала повсюду, с утверждением о том, что появились новые доказательства. Конечно, ходили слухи о подтасовке улик и свидетелей, но подавляющее большинство общественности считало, что их обвинили ложно.

Сьюзен не знала, что и думать, и не была уверена, что это имеет значение. В конце концов, виновен Джим в убийстве или нет, но он участвовал в перестрелке и постоянно попадал в опасные ситуации. Именно по этой причине она не решалась завязать с ним отношения, а Джим только доказал ее правоту.

В то же время, девушка чувствовала, что судила о Джиме несправедливо, считая мужчину виновным, пока не была доказана его невиновность. Теперь он якобы доказал свою невиновность, и она все еще не могла смириться с этим фактом. К тому же, у нее все еще были чувства к нему, и они не стали слабее, чем раньше. На самом деле, это было одной из причин, по которой она чистила свою квартиру. Глупо было так думать, но Сьюзен чувствовала, что может стереть свои чувства к Джиму, соскребая грязь со всех щелей и трещин своей жизни.

Вскрикнув от отчаяния, Сьюзен стукнула кулаком по раковине, и только губка удержала ее от синяков на костяшках пальцев. Боль все еще отдавалась в ее руке, и она откинулась на стойку позади себя, схватившись за предплечье и проклиная себя за собственную глупость.

Пришло время по-другому подойти к делу. Она пряталась и --">