Елена Сокол - Нана

Прижалась сильнее, чувствуя, как тихо стало вокруг. Все исчезло, кроме наших жарких объятий. Из звуков осталось только его дыхание, из ощущений — бьющееся в груди сердце. И руки, напряженные, но удивительно бережные, нежно скользящие по моей спине, обжигающие касаниями кончиков пальцев.

Не смогла удержать стона и закрыла глаза. Немного обмякла, позволив обхватить себя сильнее. Окунулась в удивительно приятный мужской запах. Растворилась в нем, теряя себя. С удвоенной силой принялась отвечать на поцелуй, становившийся все энергичнее и горячее. Дала волю рукам и всем потаенным желаниям, которым прежде не давала хода, терзаясь сомнениями. Пропала, позабыв про разум и здравый смысл.

И вдруг поняла, почему сегодня он казался мне совершенно другим. Каким-тоновым, нестерпимо чутким и ласковым.

Открыла глаза и вздрогнула, встретившись с ним взглядом. Мысль, пришедшая в эту секунду в голову, будто ударила в подсознание ножом: это не Он!

Не Он…

1

Вот если хотя бы на миг представить, что вам пришлось переезжать из одного города в другой то, как бы вы перевозили свои вещи? Наверняка, наняли бы грузовик, чтобы могла уместиться вся мебель, техника, посуда, весь гардероб и прочие мелочи. На сколько килограмм бы вытянул весь этот скарб? Страшно даже подумать, да? А ведь это и есть — вся ваша жизнь.

Есть такой хороший психологический прием. Вас просят представить тяжесть вещей, которые необходимы вам для существования. Начинается все с документов, продолжается любимыми шмотками, драгоценностями, дорогими гаджетами, наушниками к ним и прочим. А еще ведь есть кровать, любимая машина, уютный дом. С ними как быть? Не оставить же кому-то постороннему, правда? И все это, собираясь на ваших бедных плечах, становится тяжелее, давит сильнее и еще сильнее. А потом вам вдруг предлагают представить, что вдруг начался пожар. Чтобы бы вы хотели спасти из всего этого?

И вот тут начинается самое интересное. Кто-то вспоминает про дорогие сердцу фотографии, старые безделушки, несущие определенную память. Мучительно решают, что схватить. Но на самом деле вас не должно удерживать ничего из перечисленного. Пусть горит. Чем больше вещей вас окружает, тем больше страх потерять их.

Меня зовут Нана.

И моя жизнь весит всего два килограмма.

Вся она умещается в старом сером рюкзаке из потертого текстиля и состоит из теплой толстовки с капюшоном, джинсов, паспорта, сменной пары нижнего белья, музыкального плеера, а также резинки для волос и расчески. Больше у меня нет ничего.

Вру.

Еще есть наушники, но те вечно болтаются на шее. Если только не прикрывают своими большими подушечками из искусственной розовой кожи мои замерзшие уши.

Да, ночью бывает холодно. Особенно если тебе бывает негде ночевать.

575 дней до прибытия на Старый вокзал

Из телевизора раздавались музыка и шум десятков голосов. В темной гостиной пахло пивом, потом и семечками. Отчим отдыхал за просмотром очередного танцевального воскресного шоу.

Я прикрыла дверь в спальню мамы: завтра рано вставать, не хотелось, чтобы эти звуки мешали ей спать. Не включая света в коридоре, прокралась на цыпочках к дверям своей спальни. У самого порога одна из старых половиц вдруг предательски скрипнула.

Не повезло. Сердце забилось в груди отчаянно громко и быстро.

— Нана! — Послышалось из гостиной. — Нана, скорее! Иди сюда!

Его голос казался довольным и даже взбудораженным.

— М? — Спросила, не желая двигаться с места.

— Иди скорей! — Повторил нетерпеливо, и я увидела, как в выхваченном из темноты прямоугольнике света двигается его рука, подзывая меня.

— Что? — Прошептала, все же нехотя плетясь в сторону гостиной.

— Давай, шевелись! — Привстал, убрал на столик тарелку с семечками, тяжело плюхнулся обратно в кресло. Из бумажного пакетика, оставшегося зажатым между его ляжкой и подлокотником, на пол повалилась шелуха. Его это не сколь ни беспокоило, убирать-то все равно другим.