Мона Кастен - Новое начало

крикнула я и ворвалась в помещение, увидев светлую, уютную гостиную. Кретин остановился на середине шага и повернулся ко мне. Он рассержено сдвинул брови. — Ты не можешь просто выставить меня, даже не показав квартиру!

В теплом взгляде мелькнуло удивление, что так не вписывалось в его равнодушный образ.

— А что, если могу? — Он скрестил руки на груди, и я смогла различить еще больше надписей на его предплечьях. У меня в ушах снова прозвучал возмущенный вздох моей матери, который она иногда издавала, если находила что-то абсолютно ужасным.

— Нет, ты не можешь. Мы переписывались по электронной почте, черт побери! Ты пригласил меня осмотреть квартиру, и сейчас я хочу хотя бы увидеть комнату. Попытаться убедить тебя в том, что я могла бы стать хорошей соседкой. — Я изо всех сил старалась не шипеть. Хотя у меня плохо получалось.

Придурок приподнял брови и снисходительно посмотрел на меня.

— Как я уже сказал, это недоразумение. Я думал, что ты парень. Но ты определенно не мужского пола. — Он снова пренебрежительно осмотрел меня сверху донизу. — Я ищу соседа, не соседку. — Он буквально выплюнул это слово.

В ту же секунду я запаниковала еще сильнее. Остальные встречи с арендаторами были ужасными, но эта превзошла их все.

— Ты хотя бы понимаешь, что я испытала за последние два дня? — начала я, и мой пульс все больше ускорялся. — Один тип спросил меня о размере моей груди, сидя на кухне в одной майке. В очень грязной майке. Трижды мне предлагали оплатить арендную плату сексуальными услугами. Один раз меня рассматривали в качестве няни и дважды мне удавалось помешать тому, чтобы мои потенциальные соседи прямо на моих глазах не предались совокуплению! — Тон моего голоса стал очень громким, но я не имела ни малейшего намерения понижать голос. Поток слов больше невозможно было остановить — так сильно я была расстроена. Если бы я только знала, где в этой проклятой квартире находилась кухня, направилась бы туда, схватила сковородку и поджарила бы этого высокомерного ублюдка — так, как недавно научилась у Рапунцель из диснеевской экранизации. — Я побывала в комнате, стены которой из-за плесени были полностью черного цвета. Я была в квартирах, которые настолько захламлены, что невозможно разглядеть пол. Серьезно, иногда я даже не знала, стою ли на ковре или чем-то другом. В некоторых апартаментах настолько сильно пахло травкой, что только от одного запаха можно было словить кайф. — Я сделала к нему еще один шаг и расправила плечи. — У меня было абсолютно дерьмовое начало в Вудс-Хилл, приятель. Так что не говори мне, что я должна просто исчезнуть. Я хочу увидеть эту чертову комнату!

Теперь его взгляд больше не был подозрительным, а просто равнодушным. Как будто бы я тратила его драгоценное время впустую.

— Именно поэтому я не хочу соседку, — сказал он совершенно спокойно. — Я действительно могу обойтись без всей этой бесконечной болтовни и эмоционального женского барахла.

Мои плечи задрожали — настолько сильно адреналин прошел через мое тело. Вероятно, это была не самая умная идея — грузить парня своими проблемами. Но иногда я просто не могла остановиться, пока не выплесну все наружу.

— Ты закончила или мне придется еще потерпеть? Если да, то я предпочел бы что-нибудь надеть, — продолжил он равнодушно и своим безразличием взбесил меня еще больше.

— Прекрасно, — прошипела я и развернулась на пятках — только чтобы споткнуться о торшер. Я выругалась. Громко. Особенно когда услышала смех позади себя. Звук был хриплым, что, вероятно, понравилось бы мне, услышь я его от любого другого мужчины. Но, безусловно, не от этого надменного, заносчивого ублюдка. Выходя, я услышала, как зазвонил телефон. Это была песня «Fall Out Boy». У этого тупицы, ко всему прочему, был хороший музыкальный вкус. Я снова почувствовала желание зашипеть как кошка. Может быть, стоит в ближайшее время завести одну. До этого момента я еще ни разу не ощущала себя каким-нибудь животным.

Слезы ярости жгли мне глаза, пока я снова надевала свои сандалии. Я не хотела возвращаться в Денвер — к фальшивой, как пластик, жизни.

Вся моя личность была фасадом, который моя мать построила в соответствии со своими желаниями. Я поняла это всего лишь три года назад — в тот день, когда мне на собственной шкуре пришлось испытать, насколько далеко на самом деле она готова зайти. И тогда мое доверие к ней пошатнулось, а затем в --">