Вера и Марина Воробей - Бегущий в Ночи

замолчала.

— Что? — не понял Максим.

— Ничего.

Лиза вспомнила фотографию, которую показывала ей Юля: ушастый Ежов стоял рядом с ней и улыбался. Он смотрел с фотографии с таким выражением, как будто говорил: «Ну что, хорош?»

«Пожалуйста, — вспомнила Лиза, — никому не говори».

Юля и Марина всегда и повсюду были вместе.

В классе их прозвали Близнецами, а Ежов, когда видел Юлю, дергал ее за косу и кричал: «Бим и Бом пришли!». Марина была брюнеткой, а у Юли волосы были настоящего соломенного цвета — просто чудо. Туся называла их АББА, а Максим — Чай с Молоком.

— Чай с Молоком, — улыбнулся Максим. — АББА, — подтвердила Лиза.

Юля что-то оживленно рассказывала, а Марина охала и размахивала руками.

— Марина, — сказала Юля, когда они проходили мимо. — Что?

— Он пригласил меня в кино.

— Юля, — всплеснула руками Марина, — тише!

— Они нас не заметили, — сказала Лиза.

Максим не ответил. Они сидели рядом, смотрели друг на друга и улыбались.

Стоял чудесный летний день. Вернее, это был вечер. Учебный год закончился, а вместе с ним закончилась еще одна история: Вера уехала с классом в Англию, а Бегущий в Ночи просто исчез, и еще один роман — роман в письмах — был забыт навсегда. Но стоило этому случиться, как началась еще одна история и завязался еще один роман.

Лиза вспомнила, как боялась, что Бегущий в Ночи не получит ее письма. Как глупо.

— Бим и Бом, — сказал Максим, — смешно. Он обнял Лизу, а свободную руку положил на спинку лавки.

«Как это странно звучит, — подумала Лиза, — я и ты. Как будто оттого, что произносишь эти слова вместе, меняется их смысл — я и ты — это первое предательство и мокрая от слез подушка, радость первого поцелуя и май с его фонтанами, и боль, и надежда. Я и ты».

Воздух пах морем, а верхушки деревьев от заката казались розовыми. По аллее шли Юля и Марина.

— Юля, — строго сказала Марина, — Ежов — хулиган и двоечник!

— Ерунда, — ответила Юля, — в каждом человеке есть что-то хорошее. — Он избил Петрова!

— Так ему и надо.

— Юля, ты сошла с ума!

Но доводы разума не действуют, когда тебе тринадцать и ты влюблен.

— Марина, он меня поцеловал. — О Боже!

Но это уже другая история.

--">