Татьяна Михайловна Тронина - Наваждение

выучиться… А у наших-то – то никого, то детки в саду еще… Я вон все собираюсь, думаю… Помнишь Алину Велинскую? Красавицу нашу? Так одна и кукует. Верно, принца ждет. А она нас старше года на четыре, если ты помнишь… А, забыла, у Олега сын, у Олега и Брони, они же на последнем курсе поженились, и Броня родила сразу после защиты…

– Пятнадцать лет мальчику, – быстро прикинула в уме Зина. – А ты говоришь! Я помню, помню про Олега и Брониславу.

– Они все-таки развелись потом, – на всякий случай шепотом сообщила Ася. – Такая мелодрама. Алина к этому причастна, хотя у Олега с Алиной тоже не получилось… По секрету: Виктор принесет фото с выпускного вечера, того, который пятнадцать лет назад был, я эти фото видела, честно признаюсь… Что еще про наших знаю? Саяпин в каком-то журнале работает, Виктор, ну этот, который фото сегодня принесет – Витя, Витя Борташевич, – научный сотрудник в музее…

Ася сыпала новостями, но Зина уже не слушала ее. «Олег. Ну да, Олег Зоммер. Был такой юноша – нечеловеческой, неземной красоты. Интересно, как сейчас он выглядит?»

В коридоре зашумели голоса – разом, много; стало ясно, что бывшие выпускники явились толпой. Через минуту все уже обнимались-целовались в зале, ахали и вскрикивали от радости и удивления.

Зина стояла чуть в стороне, не участвуя во всеобщей эмоциональной вакханалии – как-никак, студенческие годы провела особняком, ни с кем столь трепетно не сдружилась, но все же и к ней подходили – обнимали, жали руку, задавали вопросы. Как и Ася, потом тоже восхищались самим фактом того, что сыновьям Зины уже двадцать два.

Еще через пять минут подвалила новая порция выпускников, шум в зале усилился… Человек двадцать собрались сегодня, не меньше.

Как поняла Зина из обрывков разговора, бывшие однокурсники пересекались и раньше, но как-то стихийно, небольшими компаниями, сегодня же – особый случай: пятнадцать лет прошло со времени выпуска… Собственно, именно поэтому Зина и решила участвовать в общей встрече – столь значимую дату трудно проигнорировать.

– Зина, привет, молодец, что пришла! – К ней сквозь толпу пробился Слава Векшин – высокий, крупный, уже наполовину седой. Он нашел Зину в одной из социальных сетей где-то год назад; Зина и Слава переписывались время от времени. Это он прислал Зине приглашение на этот вечер. Обернулся, произнес громогласно: – Граждане, а вы в курсе, что Зиночка наша популяризатор искусства, у нее книга вышла недавно?

Сообщение о вышедшей книге произвело эффект на публику.

– Зина, какая же ты молодец!

– А книгу принесла? Зина, скажи, где ее купить!

– Господа, как мало среди нас тех, кто по специальности работает… Смысл в этом высшем образовании?

– Но, милый мой, а кто сейчас вообще по своему профилю работает! А уж искусствоведы сейчас и задаром никому не нужны. Зина, ты, в сущности, последняя надежда нашего вуза, получается…

Зина почувствовала смущение – она (в реальной жизни, не виртуальной!) не привыкла находиться в центре внимания.

– Зина, можно тебя на минутку? – потянула ее за руку какая-то дама, знакомая и одновременно незнакомая… Высокая, не толстая, но мощная, с крупными чертами лица – кариатида, да и только, несущая на своих плечах многотонную махину жизни. На «кариатиде» – джинсовое платье-сафари, белые волосы убраны на затылке в пучок величиной с футбольный мяч, лоб перечеркнули черные четкие брови, явно нарисованные щедрой рукой салонного мастера-бровиста…

– Броня? – неуверенно произнесла Зина, вглядываясь в крупные черты лица своей собеседницы. – Бронислава?..

– Точно. Я тут услышала, что твои парни уже вуз заканчивают… А какой? Поступить сложно? На бюджет попасть реально? Я к чему: у меня же тоже парень, и нам определяться надо.

– Да, я в курсе, пятнадцать твоему, да? А как зовут?

– Стива, – отчеканила Бронислава. – Разгильдяй и дурень, уж не знаю, в кого, в отца, наверное… Папаша тоже все норовил сбежать от сложностей…

Папаша – это она ведь об Олеге!

Грудь у Брониславы была выдающейся, но Зина старалась на нее специально не пялиться, хотя бывшая однокурсница буквально напирала бюстом на Зину. Нет, эта Броня – никакая не кариатида, а самая настоящая валькирия. Брунгильда. Танк… Внезапно Броня словно забыла о том, что разговаривает сейчас с Зиной, и, сведя брови, с недобрым выражением лица уставилась в сторону двери, да и шум вокруг немного поутих… Это --">