Ульяна Соболева - Обрыв

груди.

— Это невозможно. Тебя всегда мало.

Я с наслаждением рассматривал ее лицо с разводами косметики под глазами и следами моих поцелуев на скуле, опухшими от них губами. Как же мне ее мало. Мог бы — засунул бы ее себе под кожу и всегда носил в себе.

— А мне кажется, что ты как вода… что я, оказывается, пересохла и потрескалась, как земля без дождя. И сейчас… я боюсь опять начать засыхать без тебя. Ты мне нужен, Максим.

Я захватил ее палец губами, поцеловал мягкую ладонь, прижимая к своей щеке и улавливая свой запах на ней, вспоминая, как эти ручки ласкали мой член. Он тут же отозвался на клич, едва я о нем подумал, и встал в стойку "смирно". Черт меня раздери, но я опять хотел ее. Притом хотел так, словно не имел всю ночь напролет.

— В душ, маленькая. Принцесса ждет подарок.

Я отнес ее туда на руках, закутав в плед и пряча от посторонних глаз. Потом чуть не увлекся, намыливая тело, видя, как вода стекает по нему и оставляет следы и блестящие капли на малиновых кончиках груди. Не устоял, осыпал их поцелуями, поглаживая ее между ног, отыскивая чувствительное местечко и всматриваясь в ее глаза. Убрал руку и тихо прошептал.

— Оставлю тебя голодной до вечера.

— Это нечестно… — ответила и облизала губы.

— Честно. Потому что я голоднее в тысячу раз.

Поймав ее вздох губами, завернул в полотенце и отнес в комнату.

— Быстро завтракаем и выезжаем.

— Завтракаем.

Кивнула и смотрит на меня, как раньше. Как та, моя Даша. И я от этого взгляда пьянею и дурею.

— Мою одежду принесешь?

— Принесу… хотя я предпочел бы, чтоб ты оставалась голой в моей постели и пахла нами.

Вернулся с легким завтраком для нее, сам решил, что поем вечером в офисе. Меня так скручивало от всего происходящего, что даже есть не хотелось. А когда ее увидел в своей футболке, поставил поднос на стол и подошел к ней, запустил руки во влажные волосы, еще такие короткие.

— Я бы заперся с тобой здесь на целую вечность.

— Нам не надо запираться. Эта вечность у нас есть и так.

Может, забрать ее потом с собой в офис? Впервые за все годы нашего брака? Никогда не брал, даже в мыслях не было. Да и зачем? У нее свои дела, у меня свои. А сейчас расставаться не хотелось ни на мгновение. Хотелось вот это все чудо держать под полным своим контролем. Мог бы, посадил бы ее в сейф.

— Потом со мной в офис поедем. Не хочу тебя одну дома оставлять.

Удивленно на меня посмотрела.

— Я не буду тебе мешать?

— Нет, ты будешь меня отвлекать, и я чертовски хочу отвлекаться.

Положил ей в рот кусочек тоста и подал стакан с молоком. Потом смотрел, как она доедает свой завтрак, потом, как одевается и стыдливо оглядывается на меня. А мне хочется ее раздеть. Черт, такими темпами я похерю все новые сделки и договоры, и Граф меня вздрючит по самое не хочу. А я бы сейчас стащил с нее все эти тряпки и уложил обратно в постель. "Стойка смирно" не прекращалась, и я ощутил себя прыщавым подростком, подглядывающим за девчонкой.

Подошел и застегнул платье, принюхался к запаху шейки у кромки волос.

— Ты безумно вкусно пахнешь.

А она вдруг обернулась и посмотрела мне в глаза.

— Максим… только ответь честно. Эта женщина. Вчера… ты и она?

— Тссс, — приложил палец к ее губам, — другие женщины давно вымерли. Ты не знала?

— Лжец.

— Нет. Зачем мне лгать? Для меня они вымерли, малыш. Все до единой. Кроме тебя.

Жадно поцеловал ее в губы и с неохотой разжал руки.

— Поехали?

Кивнула и вдруг попросила меня подождать. Убежала куда-то и вернулась через минуту.

Уже в машине, когда взял ее за руку, нащупал обручальное кольцо и стиснул ее пальчики. Маленькая строптивая ведьмочка признала себя моей. Я триумфально посмотрел ей в глаза, и она, прикусив губу (черт, мы вернемся, и замучаю этот рот, затерзаю его самыми грязными способами) опустила ресницы.

— Я думал, ты никогда его не наденешь.

— Я тоже так думала.

"— Зверь, брачная ночь обычно бывает после венчания, а не до. Мы заждались, — крикнул кто-то из них, а у меня щеки вспыхнули.

Она сильно сжала мою руку, и я видел, как на ее глазах выступили слезы.

От счастья я сам не мог выдавить ни звука. Даша то улыбалась, то с трудом сдерживала дрожь и я видел как она нервничает, как светится изнутри.

Перед тем, как я надел ей на палец кольцо, она задала мне один единственный вопрос:

— Мой? Правда мой?

— Весь… маленькая. Больше, чем свой.

— Я люблю тебя… — --">