Ринат Рифович Валиуллин - Девушка по имени Москва

Голодная чайка покрутила своей любопытной головой и, сделав несколько пируэтов, поняла, что опоздала, что хлеба больше не будет и надо лететь ловить рыбу.

* * *

Кирилл закрыл папку, успев прочесть на ее обложке «Эсперанца». «Надежды тоже стареют. Даже надежды стареют», — подытожил он. Представил старую надежду, у которой начертательная геометрия налицо, штукатурка местами отвалилась и из-за слоя времени проглядывал опыт прошлых веков, пусть средних, но своих. Обычно они ему нравились, но сегодня захотелось бежать от Средних веков, только куда от него сбежишь, кругом он — Times New Roman. Стоял, сидел, снова стоял, как гладиатор на арене Колизея, только стены вокруг и гул трибун. На трибунах крики, вздохи, руки, зубы и рты, из которых доносился текст.

Сегодня он ненавидел кухню, в смысле — эту комнату своей работы, этот кабинет, этот цех, маслобойню, где приходилось потрошить чужие души. Вся эта бумажная возня с фактами с самого утра сначала вызывала тошноту, потом изжогу, наконец, мигрень. И надо же, все приехали, будто вызов был срочный. Капельница: чай, кофе, вода, снова чай. Возможно, требовалось нечто более крепкое, но когда-то он бросил пить, а теперь уже забыл где, чтобы отыскать эту привычку и пропустить бокальчик-другой. Манипуляции со страничками, исписанными бессердечным шрифтом, занимали его время, словно он разменял свое на Times New Roman. Новым Римом здесь и не пахло. Времена другие — пахло только тоской, одиночеством, космосом, вакуумом. Ладно дали имена буквам, но кто догадался дать ФИО шрифтам?! У каждого из них теперь свой характер, свое поле деятельности, свой почерк, свой текст и, что самое скверное, — свой подтекст. Из текста слов не выкинешь, а из подтекста даже непонятно, что выкидывать и куда. Где та мусорка, куда можно выбросить подсознательное. Подтекст — это доклад подсознания, его сложносочиненное изложение, это его литература, это его инструкция. Что он туда принесет, какую заразу? Кто-то набирает полную ахинею красивым шрифтом, тем самым придавая мыслям своим красивую форму, а что в этой форме, какое содержание? Ничего. ПустОта — пустотА? Все тот же аромат нереального одиночества. Или пустота — космос? Открытый для избранных. В этом необходимо было разобраться. Перебирая чьи-то виртуальные записи, хотелось закусить куском реальности, хотя бы небольшим, чтобы ощутить чужое, наболевшее, на контрасте почувствовать его запах и вкус. Заесть. Запить. Но это ведь на несколько дней? Запить не получалось. Хоть в прямом смысле, хоть в прекрасном. Ни кофе, ни чай, ни тем более вода, так как воды хватало и без того, не утоляли возникающей жажды. Это была не та жажда, что повозникает, повозникает и отстанет. Это была жажда вопиющего в пустыне. Реальность, как ни крути, — это лучшее доказательство, что мир существует сам по себе, а ты сам по себе и вещи сами по себе. И каждое мгновение расставляет их по своим местам. А люди взялись расставлять их сами: буквы, вещи и себе подобных. Даже мысли. Смешные. И люди смешные, и мысли. Они смеются друг над другом, в то время как хорошо смеется тот, кто умеет смеяться над собой.

«Хоть бы Мефодий зашел, что ли. Вечно заходит не вовремя, никакого чувства такта. Недостаток музыкальной школы налицо. Вот что значит, родители вовремя не отдали в музыкалку».

Он взглянул в небо. Небо было высокое как никогда. Завис на мгновение, но чувство высокого долга заставило его снова вернуться к тексту:

Задача людей — подключиться к всемирному разуму. Там розетка. Каждый солнце, если ее найдет. Важно включить это самое солнце и раздавать тепло страждущим. Любви и тепла — вот чего не хватает миру, вот отчего война. Ум и государство держат всех в страхе, он самый надежный из инструментов. Страх — это тиски, можешь сдавить материал, можешь отпустить, но дефекты останутся и чувство страха никуда не денется, просто затмит все другие чувства. Легко, непринужденно, и чувство гордости перейдет в гордыню, потом в чувство зависти, и наконец — страх. Ты чувствуешь, как иногда сдавливают голову тиски, ты принимаешь на грудь, штангу весом в тонну проблем подхватывает инструктор. Главное не принять лишнего. Может пострадать тело.

Тело — передатчик, душа — она не в голове, она в космосе, она над телом, она над миром.