Лайза Джуэлл - Слова, из которых мы сотканы

торгуются друг с другом: «Хочешь немного? Ну, а ты?» Глупая сперма. Глупая, ленивая, брутальная сперма.

К тому времени, когда Глэнис вернулась из клиники домой, она была так сердита на Тревора и его сперму, что уже почти решилась пройти процедуру. Да, она отправится в клинику и попросит немного спермы от умного, приятного, трезвого мужчины. Но когда она вошла в дверь их уютной маленькой квартиры на окраине Тонипанди, то сразу же увидела Тревора. Он разделывал рыбу на кухонном столе и нацепил дурацкий фартук с фотографией голой женщины, тот самый, который год назад его брат подарил на Рождество, и лицо Тревора озарилось при виде жены. Он был таким великолепным, таким тупым и таким дьявольски безупречным, что она ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось лишь обнимать и целовать его, а не болтать о сперме, младенцах или хлопчатобумажных семейных трусах.

Лишь четыре дня спустя, когда она проснулась и ощутила влагу между ног, начало очередной менструации, ее снова охватил гнев. Какая польза от мужчины, который стреляет холостыми патронами? Какая польза от мужчины, который может разделать камбалу и зафутболить мяч в сетку, если он не перестает пить хотя бы на такой срок, чтобы его сперма могла протрезветь?

В то утро Глэнис Пайк решила, что она хочет ребенка больше, чем мужчину. В то утро она решила взять дело в свои руки.

Родни

Родни Пайк был влюблен в Глэнис с тех пор, как впервые увидел ее. Это произошло в их гостиной незадолго до его дня рождения. Собственно говоря, Глэнис находилась в их гостиной по другой причине. Она ждала Тревора, который причесывался наверху перед зеркалом в ванной. На диване часто сидела какая-нибудь девушка, ожидавшая, пока Тревор закончит возиться со своими волосами. Обычно это были блондинки с модными челками и дешевыми пластиковыми сережками. Но эта девушка казалась другой. У нее были блестящие черные волосы и длинная, изящная шея. Она носила простую одежду: белую блузку с поясом на талии, небесно-голубые хлопчатобумажные брюки и серебристые туфельки, словно танцовщица из балета. Она сидела очень прямо. Родни ожидал, что она откроет рот и заговорит, как Одри Хепберн, но этого не произошло. У нее был протяжный равнинный выговор, и, когда она улыбалась, ее лицо превращалось в карикатуру на себя. Но в тот первый судьбоносный момент Родни смотрел на Глэнис Ривз и думал, что она – экзотическое существо, явившееся из другого мира, чтобы похитить его душу. С тех пор это ощущение никогда не покидало его.

Тревор продемонстрировал большую сообразительность, через год сделав предложение Глэнис Ривз. Род одобрительно кивал, когда Тревор и Энтони сидели на том самом зеленом диване, и Тревор обратился к семье с короткой речью: «Я предложил Глэнис выйти за меня, и вы ни за что не поверите, но она согласилась!» Он был бы сумасшедшим, если бы не сделал этого. Было совершенно ясно, что она обожает его, а она была не только самой хорошенькой девушкой, которую приходилось видеть Роду, но еще и влюбчивой. Такие девушки не валяются под ногами. Роду ни разу не попадалось ни одной подобной. Он вообще редко набредал на девушек, поскольку был коротышкой для большинства из них. Валлийские девушки предпочитали крупных мужчин, а Род со своими пятью футами и шестью дюймами к тому же был сложен как лесной эльф. У него были такие же правильные черты лица, как у Тревора, только в уменьшенном масштабе. Он надеялся, что вырастет таким же большим, как брат, но этому не суждено было случиться. Он навсегда застрял в подростковом размере.

За прошедшие годы Глэнис оказала Родни большую услугу, невинно флиртуя с ним. Она говорила: «Наверное, я вышла не за того брата» – и всегда настаивала на том, чтобы сидеть рядом с ним в барах и ресторанах. В отличие от своего брата, Родни не был тупым. Он понимал, что она всего лишь добра к нему. И знал, что она понимает, какие чувства он испытывает к ней; понимает, что он думает о самом себе, и просто старается придать ему немного уверенности в себе, дать небольшой толчок. Это срабатывало. Когда Родни был с Глэнис, он ощущал себя мужчиной на пять футов и восемь дюймов.

Поэтому, когда она пришла к нему однажды утром в начале 1979 года, как всегда элегантная, в сшитой на заказ юбке и шифоновой блузке с оборками, накрыла его руку своей и сказала: «Род, мне нужна твоя помощь; я в отчаянии», – он сразу же понял, что, о чем бы она ни попросила, он обречен согласиться.

Сначала ее слова показались --">