Портиа да Коста - Незнакомец

потер зубы и десны подушечкой указательного пальца.

Она затаила дыхание. Полагая, что поблизости никого нет, ее юный бог был совершенно раскован и, добравшись до бедер, принялся обливать ягодицы и гениталии. Клодия не могла оторвать глаз: тщательно обработав себя, незнакомец внезапно улыбнулся, чуть криво, но задорно – результатом манипуляций стала закономерная физическая реакция.

Ей понадобилось сделать над собой усилие, чтобы не охнуть и не ахнуть, когда влажный еще пенис набух, вырос и окреп. Между тем лицо незнакомца расслабилось, выражение страха, беспокойства и печали ушло. В какой-то момент – к этому времени она, к своему ужасу, сама возбудилась до такой степени, что между ногами растеклось жидкое пламя – Клодия поняла, что ласкать себя ему столь же приятно, как и заниматься собственно сексом. Похоже, реакции собственного тела придавали юноше уверенности.

Но эротизма происходившего это никак не умаляло.

Незнакомец прикрыл глаза и откинул назад голову, а Клодия вдруг почувствовала, что ворота, в которые она ломилась, наконец-то распахнулись. Возвращавшиеся постепенно чувства хлынули и поглотили ее. Глядя на мелькавшие в воде пальцы молодого человека, она и сама опустила руку к развилке между ног.

Ей хотелось и смеяться, и плакать. Хотелось откинуться, лечь на траву, развести ноги и ублажать себя, пока перед глазами не поплывут круги. Но больше всего ей хотелось поблагодарить таинственного незнакомца.

Бутон счастья раскрылся в цветок.

Глава 2 В ясный день желанный

Приближалась гроза. По крайней мере, гром уже гремел, молния сверкала и очищающий ливень был, по всей видимости, не за горами.

Но Клодию это не особенно беспокоило. Правда, иногда она побаивалась гроз, в особенности неистовых, вагнеровских, но сегодня мысли ее были целиком и полностью заняты таинственным нагим незнакомцем на реке.

Ей никак не удавалось прогнать его образ. Как будто у нее в голове бесконечно крутятся размытые кадры из фильма. Вот он смотрит на себя, потом обмывается и, наконец, мастурбирует. В ушах ее все еще звучал невнятный торжествующий крик, который незнакомец издает, когда струя семени ударяется о воду, как нить белого шелка; вот он, пошатываясь, выходит из воды и валится на поросший мягкой травой берег – глаза закрыты, а бледная грудь вздымается и опадает в сладостном освобождении от напряжения.

«Надо было вылезти из кустов и представиться, дурочка», – сказала она себе, блаженствуя в душистой ванне и представляя, как бы он наслаждался ее крем-мылом и острым запахом ароматического масла. Она попробовала поместить в ванну его вместе с ней (ванна была большая, и в ней вполне хватало места для двоих), вообразила его руки, скользящие на этот раз по ее телу.

Рука сама собой двинулась к лону, и Клодия уже собиралась раздвинуть завитки мягкой поросли на лобке и снова коснуться себя, когда особенно громкий раскат грома остановил пальцы.

– Ладно… пока довольно, – тихо засмеялась Клодия, соглашаясь с небесным арбитром, наложившим через стихию запрет.

Трех оргазмов подряд вполне достаточно, большое спасибо! Если уж этот знакомый, но полузабытый порыв повторится, позже у нее будет еще масса возможностей. «Да и с чего бы ему пропасть, – подумала Клодия, ополоснувшись и протянув руку за полотенцем, – когда я не перестаю думать о похотливом незнакомце из реки».

Там она сдержалась из опасения его потревожить. Она была любовницей шумной, несдержанной, вскрикивающей от страсти и так давно не испытывавшей оргазм, она вряд ли сумела бы не выдать себя.

После бурной кульминации незнакомец, казалось, уснул прямо там, где упал. Он лежал не шевелясь, раскинув руки и ноги. Клодия понаблюдала за ним еще немного, с облегчением отметив, что грудь медленно вздымается, затем опадает.

«Кто же ты, потерявшийся мальчик», – мысленно вопрошала Клодия, взбивая короткие белокурые волосы и вспоминая буйную русую шевелюру незнакомца.

«Кто ты?» – повторила она, гадая, где сейчас прекрасный незнакомец. Вполне возможно, что все еще неподалеку. Ей совсем не нравилось мысль, что он, может быть, спит на земле, но если река – его ванная, то потолком спальни вполне могут быть небеса.

«Кто ты и откуда взялся?» – спрашивала Клодия, стоявшая обнаженной перед зеркалом и втиравшая крем в кожу лица. Она рассеянно рассматривала свое тело, еще достаточное молодое и крепкое для женщины за сорок; правда, формы чуть пышнее, чем --">