Даниил Александрович Гранин - Она и всё остальное. Роман о любви и не только

спросила, пойдёт ли он завтра на презентацию, он пожал плечами:

– Зачем?

– А зря, вам полезно повращаться.

– Среди этикеток?

– На таких сборищах все становятся этикетками.

После обеда всех пригласили спуститься в сад, там угощали кофе, мороженым.

Палые листья шуршали у них под ногами. Стоял запах осени, ещё беспечальный, ещё хватало зелени на кустах.

К ним подошёл хозяин дома, член дирекции филиала, похвалил Антона за его выступление на Фарадеевском конгрессе.

– Ого, вы знаменитость, – сказала Магда, спросила, что он там наговорил на конгрессе.

Господи, зачем ей эта скукота, может, нам лучше пофлиртовать? Она предложила пофлиртовать, если он свободен.

– А чего время терять, вы же не ухаживаете.

– Попробую.

Так они «фехтовали». Ему удавалось уклоняться вежливо, терпеливо, кажется, она это оценила. Кратко сообщала ему, кто есть кто за этим столом. Женщины, жёны, дочери…

В саду хозяева любезно пообщались с Антоном и оставили его наедине с Магдой. Она предложила поехать в город на выставку. Выставка архитектурных проектов

Альберта Шпеера. Это сенсация. Друг Гитлера, министр вооружения гитлеровской Германии, он теперь показан как талантливейший архитектор Третьего рейха, создатель проекта «Столица мира». Жалко, если Антон упустит такую возможность. Он согласился. О Шпеере он когда-то слыхал. Подсудимый Нюрнбергского процесса. Его почему-то не повесили вместе с главными гитлеровскими заправилами. История Второй мировой войны в своё время привлекла Антона личностями её полководцев – Черчилля, де Голля, Эйзенхауэра, Жукова. Он даже читал отрывки их воспоминаний и этого Шпеера, где он описывал Гитлера.

По дороге Магда упоённо рассказывала ему про достижения Шпеера. В молодости Гитлер мечтал стать архитектором. Не получилось. Молодой Шпеер, талантливый архитектор, полюбился ему. Таким фюрер мог быть сам, если бы… Но Магду занимал сам Шпеер. Как он осуществлял себя. Создатель новой столицы Германии, да что там Германии – Империи, задуманной фюрером.

Она пишет очерк о Шпеере. Не только о его проектах, главное – о человеке, который пошёл на сделку с дьяволом. Вынудил к этому его талант. Талант, призвание – они беспощадны. Они не считаются ни с честью, ни с совестью, ради них Шпеер продал свою душу.

«Всё же у каждого человека, – думал Антон, – есть кроме обязательного ещё и заповедное».

На выставке было полно и знатоков, и просто любопытных. Недавно вышли мемуары Шпеера, они сразу стали бестселлером. Шпеер в тюрьме тайком вёл свой дневник, вёл все двадцать лет. Рассказывал прежде всего про Гитлера как своего покровителя. Не скрывал восхищения, ужасался этому и продолжал свои свидетельства об исключительности этого человека.

Выставленные гипсовые макеты составляли целый город, квартал за кварталом. Антон двигался за Магдой сквозь этот призрачнобелый памятник. Эскизы и модели обретали каменную плоть, вырастали, подавляя грандиозный мегаполис. Они подавляли Антона, в них была жёсткость геометрии, торжество размеров над ничтожностью человека.

Это был замысел гитлеровского безумия. Магда видела другое – величественные ансамбли, безупречные пропорции, свидетельство мощи Третьего рейха.

Шпеер недаром продал себя, считала Магда. От всей эпохи нацизма в истории, наверное, уцелеют Гитлер и Шпеер.

– Гитлер – это точно, – соглашался Антон.

– Почему вы так считаете?

– Люди такого масштаба хорошо сохраняются в истории. Нерон, Савонарола, Герострат, Сталин, Малюта Скуратов – память о них куда прочнее, чем о тех, кто облагодетельствовал человечество, как Пастер или Фарадей.

Магда познакомила Антона с одним из организаторов выставки: «Господин Краузе, наш замечательный историк». Седой высокий старик настороженно спросил, как гостю нравится выставка. Антон сказал, что она весьма интересна. Во всех затруднительных случаях он пользовался этой фразой. Господин Краузе обрадовался. Он, вернее, они хотели показать, что во времена нацизма были художники достаточно самостоятельные, и нельзя замалчивать их творчество.

– Господин Краузе был лично знаком со Шпеером, – пояснила Магда.

– Да, мне повезло.

Грандиозность проекта «Столица мира» не восхищала Антона, он никак не мог представить себя стоящим перед этими гранитными громадами, они казались ему бесчеловечными. Краузе твердил, --">