Лорен Бейкер , Бонни Ди - Обретая дом (ЛП)

спросила она через мгновение. — Не борьба. Я имею в виду, этот ребенок, которому не заплатили.

Он молчал так долго, и она подумала, что ответа не последует.

— Рики, — наконец сказал он. — Он все прекрасно понимал. Надо всегда брать деньги в первую очередь.

Он не ответил на вопрос, но, по крайней мере, он разговаривал. Меган посмотрела на улицу, думая о том, что еще хочет спросить. Еще дальше в квартале другой парень садился в машину. Меган повернулась к своему компаньону.

— Эй, как ты узнаешь, когда...?

Его больше не было возле нее. Его предплечье расположилось на двери БМВ, когда он говорил с водителем. В мгновение он открыл дверь и забрался внутрь. Время перерыва закончилось.

Она смотрела на профиль парня через окно автомобиля, когда оно закрывалось. Его лицо было белым на фоне черного интерьера, выражение лица пустым, когда он смотрел через лобовое стекло. Машина отъехала, и его больше не было видно.

Меган наблюдала, как красные фары заворачивают за угол. Она оттолкнулась от стены и пошла за много кварталов отсюда, где была припаркована ее машина. В ее рту был вкус горечи, вероятно, от сигарет, но также слабая тошнота после сцен, которым она была свидетелем. Все, что она хотела — получить немного безопасности и комфорта своего мира.

Вернувшись в свою квартиру, Меган скинула туфли на высокой шпильке и пошла к холодильнику за пивом. Откупорила крышку, уселась на диван, открыла ноутбук и начала печатать. Лица уличных мальчишек преследовали ее. Она уставилась на светящийся компьютерный экран. Было легко написать то, что она видела, но как ей описать то, что она чувствовала там на бульваре?

ZY

Следующий день на работе был таким обычным, что все события накануне вечером казались сюрреалистическим сном. С утреннего кофе, который она прикончила в шесть тридцать утра, Меган погрузилась в обычную рабочую рутину. Она болтала с коллегами и редактировала статьи. Сильному желанию переписать скучную статью Эбби Карролтон о поваре чили было трудно сопротивляться. Меган знала, что писала лучше, чем Эбби. Ее раздражало, что надо просто исправить, а не полностью пересмотреть ее статью.

Во второй половине дня главный редактор, Джеральд Росси, позвал ее в свой кабинет.

Меган вошла и села, боясь, что ее снова будут отчитывать из-за вечных опозданий.

Росси толкнул помеченную красным маркером статью к ней.

— Эбби Карролтон жалуется о беспринципной работе, что ты сделала с ее статьей о многоэтажных гаражах.

Она смотрела на газету на столе. Статья была об инциденте, обусловленном строительными повреждениями, что привело дрянную конструкцию к обрушению. Желание изменить фразы и сделать более оживленным описание Эбби было непреодолимым.

— Корректура — не изменение, — напомнил он ей.

— Да, сэр.

Он скрестил руки, откинулся на спинку кресла и смотрел на нее.

— Я понимаю твое нетерпение написать какую-нибудь сенсацию. Каждый журналист мечтает быть Вудвордом или Бернштейном, но ты, скорее всего, проведешь следующие двадцать лет, описывая городские заседания совета и дог-шоу. Прежде чем твоя карьера станет интереснее, ты должна потратить время на нижней ступеньке.

Меган кивнула, ее щеки покраснели. То, что ее устремления были столь очевидны — смущало. Она старалась не переживать, что Росси заставлял ее чувствовать себя молодой, наивной и глупой.

Росси добавил в голос видимо то, что считал добротой и отцовской заботой:

— Не переживай. У тебя есть потенциал и много энергии. Уверен, что ты оставишь свой след.

— Да, сэр.

Остаток дня она мечтала доказать неправоту Росси изумительной статьей, которую, напишет. Несколько интервью, фото и уникальная точка зрения на историю сделает ее карьеру. Не было никаких причин тратить время и оставаться редактором-корректором. Она была слишком талантлива для этого.

Больше никаких нервов. Сегодня вечером она возьмет интервью и начнет свою статью.

ZY

Вернувшись на улицу тем вечером, Меган выискивала того самого парня под навесом, но его не было. Она прислонилась к своему участку стены и морально подготовила себя к приближению к одному из проститутов, но прежде чем набралась храбрости, ребенок, которого выкинули из седана прошлой ночью, подошел к ней. Он хорохорился, переполненный высокомерия.

— Я видел тебя здесь прошлым вечером. — Он подошел ближе, --">