Мари Форс - Роковое дело

полиция, но я еще ничего не знаю. Мне нужно, чтобы ты потребовала отсрочку по голосованию.

– Я не могу, – сказала она и добавила шепотом. – Прямо сейчас я не могу ни о чем думать.

– Ты должна, Крис. Этот закон - его детище. Мы не можем позволить, чтобы вся его тяжелая работа превратилась в ничто. Можешь сделать? Ради него…

– Да… хорошо.

– Тебе придется взять себя в руки ради команды, но пока ничего им не говори. До того, как оповестят родителей.

– О, Боже, бедные его родители. Ты должен поехать сам, Ник. Пусть они услышат эту новость от тебя, а не от незнакомых полицейских.

– Не знаю, смогу ли. Как сказать близким, что их сын мертв?

– Он бы хотел, чтобы родители узнали от тебя.

– Что ж, ты права. Я спрошу, разрешит ли мне полиция.

– Что мы будем делать без него, Ник? – Крис задала вопрос, который неотвязно преследовал Ника. – Просто не могу представить этот мир, нашу жизнь без него.

– Я тоже не могу, - сказал Ник, понимая, насколько станет другой жизнь без Джона, вокруг которого все вращалось.

– Он в самом деле умер? – переспросила она, будто хотела убедиться, что это не чья-то жестокая шутка. – Кто-то его убил?

– Да.

Стоя перед кабинетом шефа, детектив-сержант Сэм Холланд пригладила волосы цвета ириски, которые на работе собирала заколкой, ущипнула щеки, неделями не видевшие солнца, и расправила складки на сером жакете, надетом поверх красного топа.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоить нервы и унять хроническую боль в желудке, она толкнула дверь и зашла. Секретарша шефа Фарнсуорта с улыбкой поприветствовала Сэм:

– Проходите к нему, сержант Холланд. Он вас ждет.

«Отлично», – подумала Сэм и наградила секретаршу слабым подобием улыбки.

Не дав себе возможность поджать хвост, развернуться и сбежать, она согнала с лица гримасу и вошла.

– Сержант.

Шеф, мужчина, которого детектив Холланд некогда звала дядя Джо, встал и вышел из-за большого стола, чтобы крепко пожать ей руку. Серые глаза окинули Сэм заботливым и доброжелательным взглядом – что-то новенькое с тех пор, как произошел тот «несчастный случай». Раньше такого не было.

– Хорошо выглядишь.

– Да и чувствую себя хорошо.

– Рад слышать. – Он жестом показал на стул. – Кофе?

– Нет, спасибо.

Наливая себе чашечку, шеф оглянулся через плечо:

– Я переживал за тебя, Сэм.

– Мне жаль, что я заставила вас переживать. И что опозорила департамент.

Впервые ей представилась возможность поговорить с начальником начистоту с тех пор, как вернулась из месячного административного отпуска, во время которого она зазубривала эту фразу снова и снова. И думала, что выдала ее с убедительной искренностью.

– Сэм, – вздохнул шеф и уселся напротив, обхватив большими ладонями кружку. – Ты ничем не опозорила ни департамент, ни себя. Все совершают ошибки.

– Но не все совершают ошибки, в результате которых гибнет ребенок, шеф.

Он долго и пристально изучал ее, словно принимал какое-то решение.

– Сегодня утром в своей квартире найден мертвым сенатор Джон О’Коннор.

– Господи, – удивилась Сэм. – Как?

– Все подробности мне неизвестны, но судя по тому, что мне сказали, кажется, ему отрезали член, а после перерезали горло. По всей видимости, тело сенатора обнаружил руководитель его предвыборного штаба.

– Ник, - тихо сказала она.

– Прости?

– Руководитель предвыборного штаба О’Коннора – Ник Каппуано.

– Ты его знаешь?

– Общались. Много лет назад, – добавила Сэм. Она поразилась, воспоминания о ней до сих пор не дают ей покоя, и при звуке его имени, слетевшем с ее губ, сердце застучало сильнее.

– Я назначаю тебя на это дело.

Удивленная, что ей поручают такое дело, едва она вернулась к работе, она не смогла удержаться и спросила:

– Почему меня?

– Потому что тебе это нужно так же, как и мне. Нам обоим нужно раскрытое громкое дело.

Пресса безжалостно обрушилась на него, на нее, на весь департамент, но услышав от начальника это признание, Сэм стало больно. Ее отец прошел весь путь, поднимаясь по служебной лестнице вместе с Фарнсуортом. Видимо, это одна из причин, почему ее еще не уволили.

– Это мое испытание? Найди убийцу сенатора, и все грехи простятся?

Шеф отставил кружку с кофе и наклонился вперед, поставив локти на колени:

– Единственный человек, от которого тебе нужно прощение, – ты сама, Сэм.

Взбешенная всплеском эмоций, что вызвали его тихо произнесенные слова, Сэм --">