Дженнифер Пробст - С любовью из...

её, взглядом

он уже срывал с неё одежду. О да, она стоила этой ночи.

- Ты делаешь всё, что я скажу и когда я это скажу. Если захочешь, чтобы я остановился, скажи.

- Стоп сигнал. Ясно.

Он вынул несколько купюр из бумажника и положил их на столик, а затем снял куртку и

отошел к стене.

- Раздевайся очень медленно. - Она потянулась пальцами к своим волосам, чтобы

вытащить из них шпильки. Его голос ударил, словно хлыстом. - Оставь их. Делай только

то, что я говорю. Еще раз ослушаешься меня, и тебе придется понести наказание.

Её волосы слишком сильно напоминали ему о жене. И только не видя их, он мог уверить

себя в том, что она была всего лишь игрушкой на одну ночь, после которой он вернется

обратно, к Джульетте, и всё забудет. Расширенные зрачки брюнетки прямо перед ним

ясно сказали ему о том, что она хотела быть наказанной, и что она мечтала о том, чтобы

он отхлестал её по попке. Она желала, чтобы он находился внутри неё и дарил ей

оргазмы.

Сойер внимательно наблюдал, как она расстегивала юбку, а затем тянула её вниз, дюйм

за дюймом обнажая свои бедра. Он ощутил сильнейший прилив возбуждения. Она

совсем не носила нижнего белья.

Он почувствовал её желание даже на расстоянии. Она была мокрой и пахла мускусом. Её

киска была гладко выбрита и выставляла напоказ сочные розовые губки. Она делала всё

еще медленнее, чем он предполагал. Осторожно снимая с себя по каждой бретельке, одну

за другой она освобождала свои груди так, словно они были очередным призом. Её соски

оказались ярко-алыми, жесткими и готовыми к тому, чтобы их взяли в рот. Вместо того, чтобы стянуть топ через голову, она спустила его вниз, позволяя скользнуть по телу и

оставаясь в одних лишь туфлях.

Он почти потерял всяческий контроль. Ему хотелось заставить её молить о пощаде.

Заставить кричать от удовольствия и бороться с болью. Но сейчас ему необходимо было

нечто намного большее.

- Вставай на четвереньки и двигайся ко мне. - На её лице застыло удивление. Сойер не

думал, что она когда-либо ранее делала это, но нужно было видеть, как изящно она

3

опустилась на пол, и как со всей чувственностью стала подкрадываться к нему по

мягкому ковру. Его член был готов и уже со всей силой рвался на свободу. - Хорошо.

Теперь расстегни молнию и возьми его в свой ротик. Тебе бы это доставило

удовольствие?

- Да, - промурлыкала она.

Её тоненькие пальчики нетерпеливо расправились с преградой и высвободили его

эрекцию. Он задумался, станет ли она играть с ним, дразня, как истинная шлюха, но

удивила его, когда взяла его затвердевший член в рот и начала сосать. Без промедления.

Быстро. Глубоко.

Сойер прижался к стене и застонал. Иисус, она была божественна. Её ротик был

влажным и шелковистым, и она делала то, что он так любил, но что ненавидел требовать

от своей жены. Его глаза чуть было не закрылись от удовольствия и блаженства, но он

делал усилие, чтобы держать их открытыми и смотреть на то, как её сочные губы делают

ему минет.

Когда он уже готов был взорваться, неожиданно приказал:

- Остановись. – Она выпустила его член, а затем облизнула свои губы. Её глаза были

наполнены темным желанием и похотью. - Ты еще не отработала свои деньги. Встань на

четвереньки и широко расставь ноги.

Стон, сорвавшийся с её губ и её запах окутали его и взяли в свои цепкие сети. О, да, она

тоже была возбуждена. Он мог бы заставить её кончить быстро, но хотел помучить до

того, как даст то, чего она так хочет.

Сойер внимательно изучал её обнаженное тело: маленькие груди свободно висели, соски

затвердели, бедра покрылись влагой. Он обошел её, резко отставляя колени еще дальше

друг от друга, а затем начал играть. Начиная с её грудей, он гладил и дразнил их, крутил

соски, ласкал живот, бедра, массировал попку. Её колени дрожали, всё ожидая, когда же

он коснется единственного нетронутого местечка, пока, наконец, он не проник

--">