Елена Лагутина - Экспедиция в любовь

отлогий, берег Маша выбралась уже возле излучины, метров на сто ниже мостков. На песчаной косе любило загорать все население лагеря, но сейчас, в дождь, делать здесь было нечего, и Маша, отдышавшись, прошла повыше по течению и поплыла назад.

После купания все тело горело, по загорелой коже скатывались капли воды. Маша, вытирая свои светлые короткие волосы, резко повернула голову и успела заметить цепкий взгляд Павла.

— И что? — тут же спросила она.

— Загар у тебя, Машка, потрясающий! Ты кремом, что ли, мажешься каким-нибудь?

Маша недовольно пожала плечами:

— Ты, Паша, с утра глупости говоришь. Мы что, с тобой первый год вместе работаем? Прекрасно знаешь, как я загораю.

Действительно, несмотря на светлые волосы и очень белую зимой кожу, Машин загар всегда вызывал зависть ее подружек. За пару дней она становилась ровного золотистого цвета и не обгорала никогда.

Павел продолжал неотрывно смотреть на Машу. Она, хотя и не была неземной красавицей, привыкла ловить на себе мужские взгляды. Довольно высокого роста, стройная, крепкая, длинноногая, с привлекательным загорелым лицом, на котором особенно ярко сейчас выделялись большие серые глаза, Маша выглядела намного моложе своих двадцати девяти лет. Но такие вот откровенные взгляды в экспедиции, где люди месяцами живут бок о бок друг с другом, она отнюдь не приветствовала, хотя и давно подозревала, что Паша к ней неравнодушен.

— Ты вроде как дрова колол? Смотри, без ноги останешься, если не туда смотреть будешь.

— На ботинках экономить начну, — усмехнулся Паша. — Приходи в баню, спинку потру.

Такие шуточки были вполне в ходу, но Маша чувствовала, что сейчас Пашка не шутит. Она отнюдь не была ханжой, завязался у кого-то роман во время полевого сезона — ради Бога, это личное дело, но самой ей это совершенно ни к чему.

— Лучше ты в гости приходи, когда «поле» закончится. Вот тогда Мишке все расскажу, он тебе сам потрет что-нибудь.

— Ну уж нет, у нас с Мишкой весовые категории разные!

Маша представила рядом с Павлом своего мужа и невольно улыбнулась. Несмотря на то что Паша, коренастый мужик среднего роста, отнюдь не был задохликом, в спарринг-партнеры двухметровому широченному Мишке он явно не годился.

Решив не обращать внимания на Пашкины пристальные взгляды — мало ли, может, гормональный всплеск у мужика, вот и все, — Маша добежала до палатки, быстренько переоделась в шорты и хлопчатобумажную легкую толстовку с капюшоном и ринулась в столовую, откуда уже слышались призывные удары поварешки о кастрюлю. После утреннего купания есть хотелось жутко.

— Доброе утро! — Маша подошла к длинному столу, врытому в землю под огромной армейской палаткой, стенки которой были завернуты и заброшены наверх, когда не было сильного дождя или ветра. Перешагнув через одну из двух длинных лавок, тянущихся по обе стороны стола, она уселась на свое привычное место, между Рузаевым и своей подругой Татьяной.

— Здравствуй, здравствуй, красавица, — поприветствовал ее начальник экспедиции. Евгению Ивановичу было уже под шестьдесят, но он никак не хотел расставаться с кочевой жизнью. Правда, сейчас он преимущественно занимался научными вопросами, а весь груз хозяйственных и прочих забот тащила на себе Маша, которая вот уже три года была его заместителем.

— Мария Сергеевна, вот ваша чашка, — сунулась к ней студентка-второкурсница Леночка, поставив перед Машей ее темно-синюю, с золотым ободком, чашку. — Вам чаю налить?

— Спасибо, Леночка, я попозже сама налью, — отказалась Маша. Ей почему-то не слишком нравилась эта тоненькая девочка с острыми чертами лица и желанием всем угодить. Слишком уж явно она проявляла заботу о начальстве, причем строго дозированно. Львиная доля ее внимания доставалась поровну Евгению Ивановичу и Маше, геологи Павел, Татьяна, Дима и Игорь шли уже вторым сортом, со студентами Леночка вообще обращалась как-то свысока, делая исключение лишь для Леши — все-таки аспирант. А с поварихой и шоферами Леночка вообще практически не общалась, насколько это было возможно в небольшой экспедиции.

Маша приняла из рук поварихи миску с макаронами. Опять одно и то же!

— Спасибо, Антонина Петровна.

Макароны, несмотря на зверский аппетит, большого энтузиазма у нее не вызвали. Правда, опустошила миску Маша довольно быстро и, встав из-за стола, налила себе чаю из огромного закопченного чайника, ставшего уже почти живым --">