Мари Луизе Фишер - Поздняя любовь

вскарабкалась, балансируя на каблуках, вверх по стремянке, а потом поднялась на второй и третий этажи по еще не оснащенным перилами внутренним лестницам, зажав сумочку и метр под мышкой.

На чердаке, осторожно обойдя лежащую на полу проволочную решетку, она вышла к парапету и раскрыла сложенный до этого звеньями метр, чтобы заняться промерами.

— Эй, девушка, — раздался резкий мужской голос, — чем это вы тут занимаетесь?

Доната ничуть не испугалась и не прекратила начатого дела.

— На тридцать сантиметров выше, чем по проекту, — констатировала она. — Я словно предчувствовала!

— Да что все это значит? — снова накинулся на нее обладатель резкого голоса.

Теперь она повернулась к нему лицом и не спеша сложила метр.

Мужчина беззастенчиво разглядывал ее, а в его темно-синих, но казавшихся почти черными глазах светилось изумление. Он был молод, высок, силен. Защитная каска сидела набекрень на его каштановых кудрях, грязные брюки были крепко затянуты ремнем, а на голой гладкой груди смешались цемент и пот.

— Если вы, девушка, ищете квартиру, — проговорил он уже мягче и не сдерживая улыбки, — то следует обратиться к маклеру или дать объявление. Нельзя же вот так просто болтаться по новостройкам. Это строго запрещено, и к тому же опасно.

— Благодарю за наставление, — холодно парировала она.

— Перестаньте дерзить! — Он угрожающе вытянул руку в ее направлении.

Ее зеленые, обрамленные черными ресницами глаза сверкнули гневом.

— Не смейте!

Но это произошло. Он грубо схватил ее за руку, и тут случилось нечто странное. Ее словно пронзило током. Так внезапно, что она растерялась. «Спасибо, что хоть не покраснела», — пронеслось в голове. Но уже через пару секунд — так, по крайней мере, ей показалось — она пришла в себя.

— Я — архитектор!

Он хотел импульсивно что-то возразить, уже открыл было рот, но тут его ясное лицо выразило сомнение, недоверие, насмешку над смелостью ее заявления. Потом он осознал, что она ведь могла сказать и правду, а если так, то он не вправе ее обижать. Сглотнув набежавшую слюну, он с трудом выдавил:

— Вот уж не подумал бы!

Она наслаждалась его смущением, была близка к тому, чтобы унизить его еще больше, но потом запретила это себе.

— Я вас понимаю, — только и заметила она, сунула складной метр в свою вечернюю сумочку и хотела пройти мимо него.

Но он преградил ей путь.

— И часто вы вот так поступаете? Я имею в виду — в туфлях на шпильках инспектируете новостройки?

— Да, — спокойно ответила она.

— И с вами никогда ничего не случалось?

— Но я хожу осторожно. — У него был все еще такой смущенный вид, что она позволила себе дополнительное объяснение. — Не всегда находишь время переодеться.

— Тогда следовало бы иметь с собой еще хоть пару туфель на смену.

— Отличная идея. Если мне еще когда-нибудь понадобится совет, я обращусь только к вам.

Насмешка на него не подействовала.

— Мое имя — Тобиас Мюллер, — объявил он с легким поклоном, что выглядело крайне комично при его полуголом виде.

— Прекрасно, — ответила она. — Значит, мы оба теперь знаем, с кем пришлось иметь дело. Но, пожалуйста, пропустите меня. А то в темноте я и впрямь сверну себе шею.

— Я вас провожу, — вызвался он.

— О нет. Не надо. Найду дорогу и сама.

Она двинулась на него с высоко поднятой головой, выставив вперед свой крепкий круглый подбородок и помахивая сумочкой, словно готовясь использовать ее при необходимости в качестве оружия.

Он был куда выше ее ростом, вдвое сильнее, но ему оставалось только пропустить ее, если он не хотел вступать врукопашную.

Она засеменила, стуча шпильками, к внутренней лестнице и пошла по ступенькам вниз, даже не пытаясь их разглядеть в полумраке, полагаясь только на осязание.

При этом она ощущала, что он следует за ней взглядом, и у нее, кажется, побежали мурашки по телу.

На стремянку ей пришлось становиться спиной к спутнику, и когда она повернулась, то увидела, что он идет к ней. Тобиас протянул ей руку, чтобы она могла опереться, но помощи Доната не приняла, отклонив ее сверкнувшим взглядом.

«Занялись бы вы лучше своей работой», — чуть не вымолвила она, но отказалась от такого наставления, сочтя его слишком плоским.

— Ну как можно быть настолько упрямой! — заметил он, качая головой, а потом, когда она ступила на землю, добавил: — Счастливо добраться до дому, госпожа Бек… Вы --">