Кейтлин Крюс - Вожделенная награда

проявлялось. Она научилась этому в раннем детстве, и сейчас это пригодится ей как никогда: она собиралась использовать его, а не подпадать под его легендарное обаяние, и должна быть сильной.

— Конечно. — Темная бровь приподнялась, чувственные губы чуть изогнулись. — Я знаю всех моих гостей по именам. Я грек, гостеприимство для меня не просто слово.

Где-то глубоко под вежливостью прятался упрек. Он смотрел на Тристанну так, словно он был кот, а она — обреченная мышь.

— Я хочу попросить вас об одолжении, — выпалила она.

План, появившийся, как только она узнала, куда — Питер ведет ее сегодня, и скрупулезно продуманный, летел в тартарары. Что-то в том, как спокойно и прямо Никос обращался с ней, заставило ее почувствовать себя так, словно вино, которое она едва пригубила, ударило ей в голову.

— Простите, — пробормотала она, краснея, — она, до этого момента считавшая, что не умеет краснеть! — Мне не следовало так наскакивать на вас. Вы, наверно, думаете, что я самое бестактное существо в мире.

Он поднял брови, но в глазах не появилось ни удивления, ни тепла.

— Вы еще ни о чем не попросили. Я отложу приговор до того, как услышу просьбу.

Тристанна вдруг подумала, что подвергает себя большему риску, стоя у всех на виду перед Никосом Катракисом, чем участвуя в интригах Питера. Впрочем, она тут же одернула себя, но полностью отделаться от ощущения опасности не смогла, как и предотвратить то, что должно было произойти. Женская интуиция предупреждала, что это будет огромной ошибкой и она пожалеет, что растревожила осиное гнездо, что взялась за этого мужчину, совладать с которым у нее явно не хватит сил, хоть она и считала себя сильной и независимой. Она закусила губу и нахмурилась, борясь с чувством, что сеть из темного золота опутывает ее все крепче. Не следует забредать в логово дракона; он словно был ловушкой, и она вошла прямо в нее. Странно, но это не пугало ее. Так или иначе, у нее не было выбора.

— Так что за одолжение? — подбодрил он ее, улыбаясь немного язвительно, как будто знал, о чем она хотела попросить.

Это, конечно, было не так. Среди всего прочего Тристанна знала, что Никос был в равной мере безжалостен и притягателен, что он выбился из низов в верхние слои общества благодаря колоссальной силе воли, не терпел дураков и предателей и каждым своим достижением выводил ее бесстрастного брата из себя, однако она никогда не слышала, что он телепат.

— Да, — уверенно, ровным голосом сказала она, ничем не выдавая внутреннее смятение, — одолжение. На самом деле совсем небольшое и, надеюсь, не самое неприятное.

И тут она едва не сдалась, едва не послушалась предупреждений, которые посылала ей интуиция, едва не убедила себя, что не обязательно обращаться к этому человеку, что подойдет кто-нибудь другой, не такой пугающий. Но потом она отвела взгляд и увидела, что брат прокладывает к ней путь сквозь толпу. Единокровный брат, напомнила она себе. Питер знакомо поморщился, заметив ее и того, рядом с кем она стояла. За Питером шел финансист с потными ладонями, которого брат выбрал для нее, сказав, что он поднимет бизнес Питера из руин, получив Тристанну.

— Ты должна помочь семье. — Он просто поставил ее перед фактом полтора месяца назад, словно речь шла не о ней.

— Я не понимаю, — сухо сказала она. Она не успела даже снять черное платье, в котором была на похоронах их отца в тот же день. Она не скорбела по Густаву Барбери, хотя, наверно, всегда будет скорбеть по отцу, которым он никогда, не был для нее. — Все, чего я хочу, — чтобы ты открыл мне доступ к нашему наследству, над которым теперь попечительствуешь.

Это чертово попечительство. Ее отец думал, что оно даст ему право контролировать ее, а теперь его обязанности легли на плечи Питера, и ей придется взаимодействовать с ним, чтобы иметь возможность распоряжаться имуществом. Ей не нужно было ни проклятое состояние Барбери, ни их обязанности и ожидания. Она сама зарабатывала себе на жизнь, гордилась этим, но теперь это стало роскошью, которую она не могла себе позволить. С тех пор как Густав заболел, здоровье ее матери начало быстро ухудшаться. Долги росли стремительно, не в последнюю очередь из-за того, что восемь месяцев назад Питер начал распоряжаться финансами семьи и перестал оплачивать счета Вивьен. Содержать ее приходилось Тристанне, но денег, которые она получала, работая художником в Ванкувере, совершенно не хватало. Ей пришлось --">