Энн Хампсон - Любовь, как следствие вендетты

размышлений. — Но совершенно ясно, что это должно быть искоренено.

— Понадобится много времени.

Он прервался, чтобы сделать заказ Андроле.

— Знаешь ли ты, — продолжил он через минуту, — что есть люди, верящие, что возмездие должно совершиться, даже если смерть была случайной.

Это потрясло ее.

— Тогда они, должно быть, фанатики?

— С таким обычаем, как этот, многим приходится быть фанатиками, — ответил Саввас, и Тони продолжала раздумывать над этим, когда вышла из кафе. Она вспомнила трагедию их семьи и подумала, что если слова Савваса правда, то и саму ее может затянуть этот дикий обычай вендетты. Тогда она даже не подозревала, насколько был прав молодой критянин.

Несколько недель спустя, Тони закрыла дверь магазина, куда заходила купить всякую мелочь после рабочего дня, и пошла к своей машине, чтобы отправиться домой. К ней подошел мужчина и попросил подвезти его. Это был грек. Коротко расспросив, куда ему надо, она с улыбкой открыла перед ним дверь. Ей пришлось свернуть с обычного пути, чтобы довезти его, но она не задумывалась. Грек был очень стар.

— Вы работаете в туристическом агентстве мистера Петро?

— Да, — улыбнулась она. Даже в таком большом городе, как Гераклион, все всё друг про друга знали.

— Вам нравится остров?

— Да, очень.

— Мой внук живет на Родосе. Это самый красивый остров. Вы там бывали?

— Нет, мне еще предстоит насладиться им.

Тони уменьшила скорость, подъезжая к светофору, но свет сменился на зеленый, и она снова нажала на педаль акселератора.

— Вы живете в Гераклионе всю жизнь? — спросила она, поглядев быстро на его «врагас». Теперь молодые люди не носили такую одежду, но старики утверждали, что им гораздо удобнее в ней, чем в брюках.

— Я приехал из деревни, далеко отсюда. Очень далеко… Вы бы сказали, что она отрезана от цивилизации.

— Вам нравится жить в Гераклионе?

— Теперь привык.

Так они болтали на самые разные темы, пока не добрались до маленького домика в форме куба.

— Вы не откажетесь немного отдохнуть и перекусить со мной?

Этот вопрос Тони ожидала и слегка с сожалением вздохнула. Такие были планы! Она собиралась посвятить вечер приведению дома в порядок и написать всем письма.

Но греческому гостеприимству, иногда неожиданному и всегда искреннему, нельзя было отказать.

— Большое спасибо. Здесь можно оставить машину?

— Подайте немного вперед и тогда сможете выключить фары.

Он прошел по ступенькам дома вперед и открыл дверь. Потом пригласил ее в гостиную, а сам было отправился приготовить что-нибудь из еды.

— Вы живете один? — остановила его Тони, входя в комнату, ясно об этом говорившую.

— Совершенно один. Моя жена умерла, а дети имеют свои семьи.

Он вышел, а она стала оглядываться. Обычная тяжелая мебель и старинные безделушки; иконы на стенах и вышитые накидки на стульях. Ее взгляд остановился на фотографии на стене, о чем-то смутно напоминавшей… и тут вдруг она увидела на столе кинжал. Хоть он и был в ножнах, но выглядел как-то зловеще. Она хмуро смотрела на кинжал, когда наконец появился с подносом старик. Он поставил его на стол, но когда она потянулась к одной из чашек с черным кофе, он оттолкнул ее руку, протягивая ей другую чашку.

— Здесь меньше сахара, — торопливо объяснил он.

— Англичане не любят слишком сладкий кофе.

Она внезапно встревожилась, заметив загоревшийся в стариковских глазах огонь. Это было странно, она никогда не испытывала ни малейшего страха в компании с греком, даже если это был молодой грек. Но сейчас с этим стариком она почувствовала себя, мягко говоря, неуютно.

— Разве вы не присядете? Он был слишком близко, высокий, худощавый, ноздри его широко раздувались, а губы плотно сжались, превратившись в тонкую ниточку. —

Пейте кофе! Чашка была уже у ее губ, но при этом его грубом оклике она поставила ее обратно на блюдце.

— Мне пора идти, — холодно сказала она и, поднявшись, пошла к двери.

— Она заперта.

Тони медленно повернулась и посмотрела на него. В Англии друзья Тони считали ее бесстрашной девушкой, способной постоять за себя в любой ситуации. А среди ее друзей были отчаянные вояки, заветной мечтой которых был орден Виктории. Внутреннее бесстрашие отражалось и в чертах ее красивого лица. Сейчас оно выразилось в пристальном взгляде и в ледяном холоде голоса.

— Я не знаю, что вы собираетесь делать, но учтите, что я смогу --">