Виктор Петрович Азбукиведиев - Письмо

можно будет успеть напоследок прочесть в несгораемой и нетленной книге у Гения: «Прощай, свободная стихия! Последний раз передо мной…»»

Прабабулечка, дорогая моему сердцу долгожительница! Как мне хочется унаследовать твою заботливость, доброту, жизнестойкость, знания лауреатки двух премий, опыт преподавателя факультета журналистики и, конечно же, все девять миллионов евро твоих скромных сбережений, заработанных в последние годы переводчицей четырёх языков в министерстве иностранных дел, не считая китайского, японского, древнееврейского и каких-то ещё других.

Милая прабабуля! Я не раз советовал тебе писать книги, на что ты мне ответила: «Тщеславие не для меня, мне нужна счастливая жизнь и она у меня есть, а барабанный бой за выдумки и плагиат- не для меня». Прочитав посланную мной книгу Стивена Кинга «11.22.63», ты позвонила мне и сказала: «В ней 796 страниц воды! А из убийства Кеннеди можно было изготовить «крепкую настойку»» и приказала не присылать книг вроде этой.

Бабуля, я удивился, когда ты попросила меня написать правдивый рассказ из моей личной жизни, в которой, как ты знаешь, много крутых поворотов и выкрутасов. Рассказ в посылке- тот самый «Наследник». Позавчера я прочёл его твоему бывшему ученику, ныне- преподавателю местного университета, Савве Лаврентьевичу. О рассказе он выразился так: «В нём ровно сорок бочек арестантов».

Дорогая бабулечка! Ум и честь нашего рода! В связи с писательской деятельностью терплю убытки, хотя рассчитывал получать солидную прибыль от продажи своих талантливых книг и в будущем заполучить какую-нибудь престижную премию. Само слово «премия» вызовет у читателя иное мнение о писателе, чем простой член какого-то союза и каких-то искусств. Член- это «корочка», «сухарик», а премия- сладкая начинка пирога. В перспективе могу заполучить «корочку», которую имеют некоторые из пишущей братии, но она, как известно, средств не даёт, а только временное самоликование и сомнительную славу, над которой прозорливые читатели непременно посмеются.

Недавно услышал, что на произведения местных авторов какой-то выскочка, самопровозглашенный критик, пишет пародии. Савва Лаврентьевич на этот счёт сказал мне: «Не беспокойся. На твою писанину никто пародий писать не будет, ибо она уже — пародия». Вчера Савва Лаврентьевич познакомил меня с выскочкой. Мы поздоровались и я стал урезонивать самозванца; он выслушал меня и, не говоря ни слова, вручил листок. Вот что в нём написано: «Год 2013. Подруге стихотворице — Ляпушкиной Людмиле Руслановне»:

Кому небыль, кому быль;

Лошадь с мезенским окрасом,

Не красотка, из кобыл

Размечталась о Парнасе…

И, заспоря с Битюгом,

Повлекла быстрее дроги

Не галопом, так, бегом.

По ушам других кобыл

И по гривам разной масти

С той поры туман поплыл-

Поэтические страсти.

Но всерьез о паре крыл

Не объезженной кобыле

Конюх вслух секрет открыл:

«На Парнас круты дороги

Ин подвластны седокам

Вьющим ритмику и слоги

В мудрость смысла на века.

Горний дух её венец,

Вкруг каньоны и отроги,

Лишь крылатый жеребец

С мудрецом найдут дорогу».

И посредственность туда же

С легковесною поклажей…

В одиночку и шатром,

Потешаясь звоном званий,

На бескрылой, но с пером,

С тощей книжицей дерзаний…

Но скажу Вам, (между нами):

Я по виршам- топором.

Как читатель, с неких пор,

Привязал к перу топор…

Терпеливо, понемногу

Расчищаю путь-дорогу

Смыслу, ритмике и слогу…

Мудрецам, коих немного.

Бабуля! Его пасквили опасны, но я нашёл способ, чтоб оградить творчество от посягательств этого стихоплёта. Предложу Высшему совету литературного соединения «Рудник» выработать и преподнести негодяю решение: писать только дифирамбы, а если не примет к сведению, ослушается, то всем Советом поколотить этого умника в тёмном месте без свидетелей.

Дорогая бабушка! Большое впечатление на меня произвели строки, где ты пишешь обо мне с теплотой: «Внучек, тебе уже за 60, а в эти годы писатели достигают рассвета творчества, купаются в славе, а ты ещё только собираешься писать о ветре, юности, непорочной любви и т. д. и т. п. Не мучай себя и бумагу!»

Бабуля, строки о бумаге у тебя подчёркнуты двойной жирной чертой, где ты пишешь: «В младые годы, когда я разжигала печку --">