Марс Чернышевский – Бускунчак - Город, который построил Я. Сборник. Том 20

– Ну, знаешь что, родной, совесть у тебя есть???!!! – не выдержала молочная незнакомка, – приглашаешь даму на рандеву и не можешь ей позволить элементарных вещей! Как ты гулять со мной дальше-то планировал?

– Да я…я… знаешь что?… а давай…

– А давай не будем!!! – вскрикнула она, ударила пустым бидоном Алексея по лысеющему черепу, харкнула на асфальт и ушла.

"Да… Не срослось,"– подумал, было Алексей, и вдруг увидел неподалеку сидящую в тени ветвей на старинной деревянной скамейке времен Александра I прелестную Анжелу Шепелявскую – студентку второго курса филологического факультета университета. Она читала Бунина и мечтала о большом романе хоть с каким-нибудь великим писателем. Но если бы Алексей Гребарев знал! Он и представления не имел о тайных желаниях Анжелики. Он как личность был оскорблен предыдущими событиями дня.

– Нет, – подумал тогда Алексей, – теперь меня уже так просто не проведешь!"

И вернулся в свою творческую лабораторию, чтобы, наконец, завершить один из лучших эпизодов своего литературного наследия "Любовь в ковше экскаватора".

Красная книга событий

На излете второго тысячелетия новой эры у людей в России наблюдалось множество маниакальных отклонений. Это касалось в основном индивидуумов с явно выраженными чертами галлюциногенной парадоксальности или шизофрении малых сонатных форм. Я не могу сказать, что мы с Валентином Учебловым были напрямую подвержены этим двум болезням, но предрасположенность к таковым изредка проявлялась в виде какого-нибудь чудачества.

Однажды мы сидели вдвоем на кухне квартиры дома по улице Максима Горького и договорились собирать яркие эпизоды из нашей жизни, фиксируя их в блокноте под названием "Красная книга событий". Эти события должны были происходить или непосредственно с нами, или же с нашим близким окружением. В основе данной книги лежал рейтинг: Топ 10 происшествий или неких "золотых фраз", которые стали бы «притчей во языцех» для нашего круга общения. Больше десяти пунктов решено было не включать ввиду потери концентрации у читающих.

 Помню, мы стали набрасывать варианты, для начала ограничившись устной формой. Начертили в уме таблицу и стали от случая к случаю ее заполнять. Со второго по десятое места она была быстро забита гениальными фразеологизмами, фонемами или вопиющими по своей непредсказуемости происшествиями. Оставалось только назвать победителя. Но подходящего случая не было, и первое место так и оставалось вакантным.

 С тех пор прошло двадцать шесть лет, многое стерлось из памяти, но кое-что припоминаю. Знаю точно, что второе место занял мой отец. Выходя из квартиры, он бросил реплику: "Я сейчас приду" – и исчез. Встретил я его только через пол года где-то в центре города. Третье место занял мой дальний родственник из Магнитогорска, который, употребив несколько бутылок горючих смесей, улегся на пол читать газету. Четвертое осталось за Санчесом Кокуевым. Он получил его за песенный хит "Америка зовет". Пятым мы наградили Игоря Володина за организацию проекта под названием "Клуб большой риторики", который базировался в стенах нашей квартиры. И я совсем не помню, кто именно занимал тогда с шестого по десятое места, знаю точно, что там тоже кто-то значился. Но главное – никогда не было победителя.

 Через какое-то время Валентин уехал в Москву, я переехал на новую квартиру и, наконец, по прошествии стольких лет, все забылось. В том числе и наша недоконченная "Красная книга событий". Где она теперь? Да ее и не было никогда в натуральном виде, она была сформирована как мысленный ряд, определяющая наш с Учебловым некоторый сдвиг по фазе. Но не так давно я решил материализовать нашу идею и воссоздать блокнот происшествий.

Теперь, когда я самолично стал владельцем блокнота для заметок, где черным жирным шрифтом на красном фоне было ярко выведено "Красная книга событий", я могу сам распоряжаться рейтингом, делать свободные ротации, перемещения с места на место и вписывать новые происшествия, как мне заблагорассудится.

Но, странным образом, за двадцать шесть лет ничего существенного не произошло и, вспомнив всех обладателей призов со второго по десятое места той последней декады девяностых, я оставил их без изменений. А вот, с обладателем Grand Prix пришлось повозиться,