Сергей Григорьевич Островой - Страсти

Войду в твои ворота я

И слышу за версту,

Как сплетня большеротая

Кричит:

— Ату! Ату!

Зайдясь от гнева шалого.

Как спущенный с цепи.

Большой молотит малого:

— Терпи, — кричит, — терпи!

Мне пуще ненавистного

Тот пухлый каравай,

Что жрет бездельник истово:

— Давай, — кричит, — давай!

Готовясь к бою важному,

Я слышал, ей-же-ей,

Как трус кричит отважному:

— Смелей давай, смелей!

И для покоя вящего

Кричит в крутые дни

Лентяй на работящего:

— Гони давай, гони!

Страстей цветное крошево

Кипит в людском котле…

И все-таки хорошего

Пребольше на земле!

КЛОУН

Утром акробата хоронили.

На поминках пили. Ели лук.

И остался ночью на могиле.

Рыжий клоун. Неразменный друг.

Он еще не стер свои румяна.

Мял в руках потертый шапокляк.

Старый донкихот из балагана.

Пестрый, размалеванный добряк.

Скоро жизнь пройдет, а вспомнить нечем.

Ни жены. Ни славы. Ни утех.

Но ведь это счастье — каждый вечер

Выпускать на волю чей-то смех.

Не зверей из клеток. Белых. Бурых.

А счастливый смех. До слез. До дна.

Чтобы никаких дорожек хмурых

Не вела морщинка ни одна.

Чтобы смех — лихой солдат успеха —

Отводил бы души от забот.

Говорят, одна минута смеха

Удлиняет жизнь на целый год.

Если все собрать минуты эти

В длинный-длинный клоунский мешок,

Жил бы клоун дольше всех на свете,

Жизнь не разменяв ни на вершок.

Громко бьется клоунское сердце,

Будто он ступает по горе.

…Акробаты падают с трапеций.

Клоун

умирает

на ковре.

ГИТАРА

Терпеливица гитара.

Полушепот… Полувздох…

То ли бредит бочкотара.

То ли дрозд в саду издох.

Бормотанье. Наговоры.

Шепоток бежит рысцой.

Звуки-крохи. Звуки-воры.

Звуки — с хитрой хрипотцой.

Пестрых слов тасуя карты,

Цедят песенку одну

Доморощенные барды,

Исщипавшие струну.

Голоском, подобным зуду,

Тянут так, что бог спаси…

Сколько их теперь повсюду

Расплодилось на Руси!

С тощей песенкой на пару,

С немудреною строкой,

На миру казнят гитару

Бесталанною рукой.

Шепоток бежит сторонкой,

Мелким бесом стежки вьет…

Где ты, удаль песни звонкой,

Той, что за душу берет?!

Где ты, рек великих вече,

А не слепенький поток?

Где ты, голос человечий,

А не микрофонный ток?!

Не узорные разводы.

Не кривлянье естества.

Где ты, голос — дар природы?

Где ты, искра волшебства?

Я кричу, как от удара,

Оттого, что на стене

Убиенная гитара

Молча

жалуется

мне…

ПАРАЗИТ

Две руки у тебя. А зачем?

Для чего тебе руки, скажи?

— Как зачем? Я ведь все-таки ем.

Надо вилки держать. И ножи!

Две ноги у тебя. Две ноги.

А зачем? Ты ответить готов?

— Как зачем? Надо делать долги,

А потом убегать от долгов!

А глаза? Голубые глаза?

Для чего? Что ты видишь, ответь?

— Для чего? Чтоб тянулась слеза,

Чтобы люди могли пожалеть.

А спина? Что носил на спине?

Поднял в жизни когда-нибудь кладь?

— На спине? А зачем это мне?

Ведь спина для того, чтоб… лежать…

 Ну, а совесть? Как быть тебе с ней?

Жить всю жизнь у чужого огня?

— Ну и что ж? Разве столько людей

Одного не прокормят меня?!

ПРОРИЦАТЕЛИ

--">