Андрей Александрович Ильичев (Ильин) - Сказка-ложь

прибыток от тех бумаг.

И опять, вроде, верно выходит. Башковиты эти иноземцы, когда золото считают.

— Надо так — золото у нас лежать будет, а мы вам еще две бумаги с печатями сургучными дадим, отчего вам еще больший прибыток случится. Так вы и золото сохраните и денежки за товар получите. Если конечно цену снизите. Вот и бояре ваши скажут. Они много товара нам совсем дешево везут и от того богатеют.

Кивают бояре. Все верно, они меха у народишка за копейку покупают, да за рупь продают, в казну полкопейки отдавая и приказчику пол, чтобы он правильно поборы обсчитал. Мехов-то много, чего торговаться, чай, в лесах зверья не убудет. А обратно иноземными поштанниками, чулками да зеркальцами трюмы набивают, которые втридорога дома запродают. А совсем хорошо, ежели те поштанники народцу казенному запродать вчетверо против покупки, приказчику интерес предложив и тогда он сам цены до небес задерет, чтобы больше в карман положить. Верно говорят иноземцы — экономик наука трудная, но шибко выгодная, коли умеючи считать. Оно, конечно, можно свои заводишки поставить, да только там возни шибко много, а у иноземцев товара хоть завались, а ежели порченый брать, то можно за гроши сущие.

— Соглашайся, Царь-Батюшка. Иноземцы они в том деле зело учены и во сто крат боле нашего понимают.

Согласился Царь. Верно иноземцы толкуют — страна большая, до дна сколь не черпай, не вычерпать!

Стали войско сбирать, мужиков от жен да детишек отрывая.

— Ты чего, дубина стоеросовая, кочевряжишься, тут делов-то — плюнуть да растереть, к Покрову дома будешь, да не пустой, а в сапогах казенных, которым сносу нет и с караваем хлеба.

Собрали ватагу немалую. Призвали иноземцев, что сулили пищалей да пушек наделать.

— Где они?

— Так вот…

И верно, стоят пушки рядком и пищали в поленницу сложены. Сияют на солнце аки зеркальца. Хороши.

Подошел Царь, посмотрел, пощупал. Подивился.

— А фитили где и кремни у пищалей? Как без них порох запалить?

— Фитили да кремни есть товар запретный, — вздыхают иноземцы, — Нельзя его давать или быть нам кнутами битыми и под замок посаженными. Бери, Государь, что есть.

Осерчал Царь, стал бояр за бороды таскать.

— Как хотите, а пушки и пищали палить должны! Или я хозяйство ваше разору предам, а самих в острогах сгною!

Кинулись Бояре к мужикам мастеровым — не дайте сгинуть, а мы вам за то бабам отрез на платье дадим, а детишкам пряников отсыплем. А нет — запорем до смерти.

Засучил люд мастеровой рукава, худо-бедно, чего-то там придумал и на ладошки поплевав, к пушкам и пищалям присобачил. Не ладно, да крепко. Народ у нас смышленый, коли его батогами бить.

А коли пушки в Царстве-Государстве появились, надобно их в деле спытать.

Собрал Царь бояр своих и говорит: «Желаю я соседа нашего потрепать, а то чей-то он зазнался, уважение потерял, разбойников по лесам прячет, кулачками грозит. Непорядок это».

Бояре, конечно, шапки бобровые в воздух — мол, не посрамим Батюшка-Государь, потому как прикинули, как то царство-государство дербанить начнут, местных кровососов с мест согнав. У своего народишка кровушку уже повысосали, а тут новый прикорм, который можно без зазрения совести.

— Хочу послушать вас, одолеем ли дело такое?

Говорит тут один Боярин:

— То дело доброе. Но только вот батюшка ваш, и его батюшка и до него, как хотели соседу баталию учинить, всякий раз ее проигрывали, хоть тот иной раз совсем дохлый был.

— Так ведь не все проигрывали и бивали мы ворога.

— Так-то оно так, только там, где верх брали, там народ скопом воевал, вилы да оглобли в руки взяв, а где без него, там мы сильно по сопатке получили.

Зашикали со всех сторон Бояре.

— Молчи презренный, не перечь Государю! Мы теперь в такой силе, что любого супостата сокрушим, будь он хоть трехглав. Пищали у нас новые, а мужиков — что травы на лугу. Даже не сумлевайся Государь, коли скопом навалимся, в три дня с тем делом управимся.

Бояре умные, дурного не посоветуют. А мужиков, верно, как грязи по дорогам — не счесть!

Настала пора в поход сбираться. Только надобно ратников одевать-обувать и прокорм им дать. Голодный ратник не вояка, коли его ветром колышет. Дунет враг — разлетится войско. Стало быть, надо грошики по сусекам скрести…

О Царской ватаге, да казне

Сзывает Царь-Батюшка Бояр. Денег требует.

— Так нет их, — вздыхают Бояре, — Ни --">