Вениамин Аминазинов - Методологическая несостоятельность теории буржуазной эстетики

иллюзии и окончательно отрезвил. Желтые обои под краску, потолки Армстронг, напротив входной двери экран для проектора, перед ним импровизированная аудитория – черные стулья в несколько рядов, почти все уже заняты. Всего в небольшой комнатке человек тридцать. Духота. Я присел возле дяденьки с небрежно выбритым лицом и сальными волосами.

Через десять минут в офис вошла симпатичная молодая девчонка, начала показывать нам презентацию, которая началась с истории компании «Работа это Лех&КО». Я попробовал раздевать ораторшу глазами, но меня неумолимо клонило в сон. «Нанимаем сотрудников для различных организаций»… «грузчики, кладовщики»… «мерчендайзеры, кассиры»… «выплаты еженедельно в нашем приложении»… «установите наше приложение»… «отмечаете начало и конец вашей смены»… «штрафы за пропуск»… «медицинскую книжку оплачивает предприятие»… – доносились до меня сквозь дрему обрывки фраз. Я проснулся, когда перед выступавшей красавицей выстроилась очередь из таджиков, алкоголиков, помятых гопников и разукрашенных гопниц с паспортами и СНИЛСами в руках.

Что же, именно тогда моя потенциальная карьера завершилась, так и не начавшись. Я готов пожертвовать благодарностью от начальника, премией, дружным коллективом и даже браком с симпатичной коллегой, только бы поскорее оттолкнуться от этого социального дна, вынырнуть и догрести до ближайшего бара, где мне нальют большой бокал холодной IPA. Я встал со стула, где-то под плоской Землей срыгнула черепаха, всё раскачивалось у меня перед глазами. Нужна была минутка, чтобы поймать равновесие и придти в себя.

– Вы стоите?

Тогда впервые Вероника обратилась ко мне. Щурясь, стараясь поймать фокус, стараясь устоять на ногах я посмотрел на нее. Нет, не посмотрел, а заглянул в зеленые глупые прекрасные глаза. Что-то в этом наивном девичьем лице, что-то в этой финно-угорской простоте, в этих дурацких стрелочках у глаз, в хвостике волос, в маечке в полоску… что-то возбудило меня так, что я блеванул ей на лицо, на маечку, на узкие джинсы, на высокие кеды с каблуком. Я стоял, пялился ей на лицо, а в штанах у меня неистово пульсировал стояк. Это был мой ей коктейль из любви с похмельем.

– Черт! Блять! Прости! – Я вышел из ступора, схватил Веронику под руку и потащил к выходу. Всё, что происходило дальше, было как в волшебном сне. Вероника не стала моей первой неудачной любовью, но стала моей первой любовью с неудачницей. После собеседования мы сначала купили ей одежду в Юникло в Галерее, оставив заблеванную прямо в примерочной, потом еще долго шатались по торговому центру, и я покупал ей всякие шмотки, а ее глаза сияли всё так же прекрасно. Я забыл о похмелье, я забыл о холодном бокале пива, я забыл о самой жизни, в которой раньше не было Вероники.

На следующий день я оплатил ей экспресс визу и уже через неделю серебристо-синий Суперджет Аэрофлота, как мусорской бобик, телепортировал нас бизнес классом из Пулково в Берлин-Шёнефельд.

Сначала был фестиваль Лоллапалуза в Берлине, килограммы экстази и обезумевший секс на траве в толпе танцующих людей. Потом Амстердам, кофешопы, минет на кожаном диване под одобрительные ухмылки растаманов. Потом Прага, жесткий анальный секс под грибами в готическом номере отеля в квартале Йозефов. Рим, притон сквоттеров, вино текло рекой, анашой мы простой топили печь и закрывали заслонку, а каждый вечер, как только спадала жара на улице, начиналась жара оргий, в которых мы всенепременно участвовали. Барселона, наши ноздри утопали в кокаине, мы сняли виллу, на которой Вероника и еще десять нанятых топ-моделей, примешивая кокаин в виски, ублажали меня несколько суток напролет.

А потом… А потом у меня закончились деньги. Из Барселоны в Петербург мы летели экономом, на стареньком Эирбасе. В самолете я потихоньку начал трезветь. Жар эйфории остыл, и я оказался вспотевший и промокший на сквозняке. Я хотел покупать себе девушек, платить везде за них, подчинять их своему кошельку. А теперь, когда увидел, как Вероника охладела ко мне без денег, избегала даже касаний руки, мне стало мерзко. Любовь сменилась тошнотой, у меня засосало под ложечкой, захотелось уйти от нее как можно скорее.

Я бросил Веронику в аэропорту Петербурга. Дал ей пару тысяч на такси и еду, а сам не стал дожидаться Убера и согласился на предложение таксиста-зазывалы, лишь бы поскорее убраться оттуда.

--">