Антон Павлович Лосевский - Дуновение теплого воздуха из губ незнакомки в тени сна единорога

клиента. Тогда-то Алина Ивановна и засела за собственное сочинение в жанре «донос». А что? В арендном бизнесе все средства хороши: тем более во времена острой конкуренции, лютых демпингов и подорожания строек и вторичек.

* * *

Как известно, нет худшего совета, чем «не переживать», «не паниковать» и т. д. Скрытность соседей насчет судьбы Льва зарождала в Соне самые черные мысли и страшные догадки. Подозрения, что дело тут нечистое, после ночной беседы, лишь окрепли и упрочились. Да и последняя запись в его дневнике: «Доживу до осени и съезду совсем» – как это можно расценивать? Всю ночь она проворочалась, уснув лишь под утро, проснувшись совершенно разбитой и убежденной, что в этой самой комнате случилось нечто мрачное и непоправимое. Вот почему, похоже, она и сдавалась сравнительно дешево, пускай и место не самое центровое, с не лучшей транспортной доступностью и устаревшим ремонтом.

Смутные думы посреди собираний на работу были прерваны шорохом в коридоре: ее посетила догадка, что неуловимый студент Родя из соседней комнаты, которого она за все время обитания видела лишь дважды, мельком, со спины, объявился собственной персоной. И действительно: долговязый вьюноша обнаружил себя в коридоре, роющимся в кармане пальто на вешалке.

– Доброе утро. Родион, если не ошибаюсь? – вообще-то лезть в чужие дела было совсем не в характере Сони, но такая вопиющая неясность ситуации и нервная ночь обострили чувства до предела, придавая решимости докопаться до истины. – У меня есть один вопрос, насчет Льва… ну, который жил тут до меня…

Родя несколько удивился такой постановке вопроса, еще даже не сформулированного, но суть ухватил сразу. Вместо ответа он приставил палец к губам, и вполголоса предложил минуток через пять встретиться на лестничной площадке, дабы подымить. И хотя Соня не имела пагубной привычки чем-либо дымить, радостно приняла это приглашение.

Выйдя на прохладную лестничную площадку, она не встретила там искомого Родиона, однако шарканье пролетом выше указало ей путь. И впрямь, студент уже поджидал ее там.

– Сорян за излишнюю конспирацию, но ты, видать, нашу старуху-процентщицу еще плохо знаешь. Ее от одного упоминания о нем трясет и колотит. Наверное, потому что не захотел платить ей проценты, гы-гы. Имей в виду.

– Поняла. Да я просто хотела бы Леве фигурки вернуть…

– Во-первых, никакого Левы нет, – усмехнулся тот. – Но я понял, о ком ты. Петькой его звать на самом деле. Петя Иванов. А Лев – это так, прикол, псевдоним, вроде как. Вообще мы с ним с тех пор не общались, после того дня.

– …а какого именно дня? Мне же никто ничего не рассказывает…

– Да когда эти тут с обыском шуровали. Шмон, камон, омон. Изымали жесткие диски, фотик, все дела. Они прям ночью понаехали, спать никому не давали. А утром уже опечатано стояло. Мне на учебу было пора – к первой паре, как назло. Да, дурацки все вышло… А вообще-то мы с Петей норм корешили. Он мне курсач даже помогал написать, в смысле скомпоновать. В Плейстейшн прошлой зимой часто рубились. А потом что-то по весне он засел у себя. Книжку, говорит, пишу. Хороший чел, по мне так: курьерить меня в свою типографию еще пристраивал, да я все завалил. Название у нее еще такое… лузерское. Я ему после тех событий в телегу, конечно, писал, да номер уже заблокирован. В принципе, я знаю, как его можно поискать: да и самому интересно, чего там, замотала учеба просто. Он же на 13-й линии в типографии последнее время работал, думаю, там есть какая-нибудь инфа. Блин, я ща тороплюсь уже, оставь мне свой телефон, я попозже скину название типографии, по карте поищу. Он мне, кстати, тогда, во время обыска, успел шепнуть, что какой-то блокнот поискать надо, если получится. Не получилось. Все вынесли, наверное, да и опечатано с утра стояло. А потом и ты заселилась. Как, кстати, не находила блокнот?

– Находила. Но хочу передать лично. И фигурки. И вопрос есть…

* * *

Все четверговое, выходное, в силу графика, утро, Соня сонно и задумчиво плутала по углам, в раздумьях о разном. А Родя не обманул: прислал метку издательского дома «Луза» на карте. Звонить или не звонить, вот в чем вопрос? И что это даст? Корректно ли будет вламываться в чужую жизнь? Как начать, что сказать? Но ведь на руках есть не свое – тетрадь. И если уж задавать вопрос по книге, то придется открыться, что читала чужой дневник – такое не всем придется по душе. Да так ли и дорога эта тетрадь, если он не попытался ее --">