Константин Александрович Костин - Крыша течет

Виталику, пусть метнется по-быстрому и гвоздичек парочку купит. Чтобы все красиво было!

Едва орденоносец вошел в кабинет, газетчица защелкала фотоаппаратом, стремясь запечатлеть старика с разных ракурсов. Степан Ильич зажмурился, попытался закрыть глаза рукой от вспышки. Глава администрации не растерялся. Перехватив ладонь ветерана, горячо затряс ее, позируя перед камерой.

– Рад, безмерно рад вас видеть! – проговорил Сергей Борисович, улыбаясь. – Что вам привело? Родина в неоплатном долгу перед вами! Можете рассчитывать на любое содействие!

– Крыша у меня течет… – начал излагать проблему старик.

– Так… а как вы хотели? – удивился чиновник. – Весна же! У всех с крыш течет!

– Только у меня-то внутрь течет! В квартиру! – пояснил пенсионер. – Мне бы пару кусков толи бросить…

– А адрес у вас какой?

Захаров назвал адрес. Глава района вернулся в свое кресло и сосредоточился на мониторе, клацая клавиатурой.

– Ага! Это же немецкий барак в поселке?

– Так точно, – обрадовался фронтовик.

– Ну, помилуйте, уважаемый! Какие пару кусков толи? Для такого человека, как вы, в память о ваших заслугах – все только самое лучшее! Чтобы на века! Вот, у меня тут в графике стоит – ремонт кровли в 2050 году. Тогда и отремонтируем! Все будет, как в лучших домах Парижа и Ландона – рубероид, парапеты, трубы водосточные.

– Так это, мил человек… – вздохнул Степан Ильич. – До 2050 году я вряд ли доживу-то…

– Ой, да что вы, – рассмеялся Сергей Борисович. – Вон вы какой, крепкий еще! Рука просто каменная! Но, на всякий случай…

Чиновник щелкнул замками портфеля и достал красивую, разноцветную бумажку в рамке. Специально приготовил к завтрашнему дню – там состоится мероприятие по случаю выхода на пенсию главврача местной поликлиники, но раз такое дело… да и бумажка от конторы племянника – за сутки еще одну сделает, с него не убудет.

– Вот! – торжественно произнес глава администрации. – Сертификат на бесплатный гроб! Так что, если не доживете – то без крыши над головой точно не останетесь! Только ты, дед, это… ты не подумай, что я тебя тороплю – упаси Бог! Но срок действия сертификата пять лет, так что ты постарайся успеть…а то пропадет!

Фронтовик от столь неслыханной щедрости просто потерял дар речи… что тут сказать-то? Пообещать не обмануть ожиданий?

К счастью, неловкое молчание прервал водитель чиновника, вошедший в кабинет с двумя красными гвоздиками.

– Зачем две-то, балбес? – прошипел Сергей Борисович.

– Так вы сами приказали – парочку, – попытался реабилитироваться Виталик.

– Так я фигурально выражаясь! Эх, ладно…

Мужчина на секунду задумался. Вручить ветерану один цветок – так потом в этих ваших Интернетах комментаторы напишут – мол, зажали денег на цветы герою. Ладно, пусть будет две.

– Все, уважаемый, сейчас сделаем пару фото – и не смею вас более задерживать, отвлекать от заслуженного, так сказать, отдыха! – вновь улыбнулся глава района. – Только цветочки и сертификат, будьте любезны, держите так, чтобы медальки не загораживать…

Опять защелкал фотоаппарат, сверкая вспышкой, как осветительная ракета, после чего Виталик вежливо, но настойчиво выпроводил старика в коридор.

– Готовьте статью, – распорядился чиновник. – Так и так, принял заслуженного героя, предпринял ряд мер, направленных на улучшение быта ветерана, вручил ценный подарок. И чтобы везде – и на бумаге, и на сайте – везде было! Фотки там сами выберете, какие получше.

– Сделаем, – кивнула журналистка, царапая ручкой в блокноте. – Материал сейчас пускать?

– Зачем сейчас? До 9 мая три недели еще! Давайте там, ближе к празднику, чтоб, как это в вашей среде говорится, информационный повод был. Да и забудут к праздникам, если сейчас пустить…

Домой Степан Ильич вернулся в подавленном настроении. В поселковую администрацию он изначально не верил. На районную надежда была побольше. Хотелось верить, что там начальник не просто начальник, но и человек! Однако, здравствуйте…

Но ничего! До Берлина дошел – и до губернатора дойдет! Пусть, не сегодня. И, может, не завтра. Но точно дойдет.

Самым радостным во всей поездке оказался момент возвращения домой. Поселок, хотя и небольшой, неказистый, почти заброшенный старожилами, но он свой, родной. Какой-то по-своему теплый. И тепло исходило не от каменных домов дачников, обнесенных заборами под два метра. Наоборот – от этих строений веяло каким-то холодом. Чем-то чуждым. --">