Наталья Белецкая - Баба Люба, давай!

Сразу после этих слов, на неё надвинулся серый туман. Стало жутко, и, хотя тела у Любови Игоревны не было, она почувствовала леденящий холод. Немного впереди проступил силуэт «змея-искусителя». Сейчас он напоминал не футбольный мячик, а комету. Комету, которая летела к горящему светло-зеленому шарику.

Чувствовалось, что её сопровождающему сложно двигаться в этом пространстве, и он тратит много сил на преодоление серого тумана. Бабе Любе искренне захотелось помочь магу, чтобы побыстрей покинуть это место.

Не понятно, что она сделала, но от её призрачного тела отделились яркие искорки и влились в комету. Светло-зеленый шарик стал приближаться быстрее. И через секунду туман исчез. Резко проступили краски, и Любовь Игоревна почувствовала, будто падает с большой высоты. Не закричала она только потому, что очень не хотела позориться перед лордом Вальдемаром.

На мгновение перед внутренним взором промелькнула маленькая, тускло освещенная комната, девушка, лежащая на полу, и мужчина, привалившийся к стене. И Любовь Игоревну с разгона впечатало в тело девушки.

Казалось, каждую клеточку пронзила боль: трещала голова, онемели руки, судорогами свело мышцы на ногах и спине, — но все это меркло, перед мыслью о том, что у неё снова живое тело.

Пока дышалось с трудом, холод морозил руки и ноги, перед глазами стояли разноцветные круги, но баба Люба была уверенна, что постепенно все придет в норму.

— Пей! — повелел хриплый голос.

Кто-то слегка приподнял её и поднес к губам небольшой флакончик с жидкостью.

Любовь Игоревна жадно глотала живительную влагу и чувствовала, что в буквальном смысле возвращается к жизни: судороги прекратились, прояснилось зрение, меньше стала болеть голова, только полностью согреться пока не удалось.

Она перевела взгляд на мужчину, что поил её. От старческой дальнозоркости не осталось и следа. Лицо, склонившегося над ней мужчины, баба Люба рассмотрела во всех подробностях: высокий лоб, глубоко посаженные темные глаза, черные волосы с редкими седыми прядями, такая же черная аккуратная борода.

«Если бы побрился, выглядел бы лет на тридцать с небольшим, а с бородой можно и сорок дать» — про себя решила Любовь Игоревна.

— Лорд Вальдемар? — уточнила она.

— А кто же еще? — ворчливо ответил маг.

Его одежда оказалась вполне современной: штаны, рубашка и что-то вроде фрака с широким воротником-стойкой из более грубой ткани. На этом воротнике крепилась толстая, по-видимому, золотая цепочка.

— Сможете идти? — поинтересовался лорд.

Несмотря на волшебный напиток, в новом теле ощущалась слабость.

— Не знаю. Попробую.

Любовь Игоревна попыталась встать, но ноги почти не слушались. Наконец, оперевшись на лорда Вальдемара, ей удалось подняться. Голова сразу же закружилась, но маг не позволил ей упасть.

Лорд Вальдемар отворил дверь, и они вышли из комнаты. Подвал академии освещался скудно, но никаких чадящих факелов Любовь Игоревна не увидела. На стенах ближе к потолку непонятным образом крепились тускло светящиеся шарики.

— Первокурсники делали, — объяснил лорд Вальдемар.

Ни слова больше не говоря, он подхватил Любовь Игоревну на руки и понес. Навстречу им никто не попадался, а Люба вдруг подумала, что её давно уже никто на руках не носил. Последний раз таскал сын лет двадцать назад. Тогда она сломала ногу.

Пока она размышляла, маг дошел до лестницы и поднялся на первый этаж. Перед глазами попаданки снова все закружилось, начало противно подташнивать.

— Отверните лицо, — посоветовал лорд, — нежелательно, чтобы сейчас вас опознали.

Люба повернула голову и, закрыв глаза, прижалась лбом к рубашке лорда. Цепочка ужасно мешала.

Кажется, им кто-то встретился по пути, но ей было не до того: все силы уходили на борьбу с тошнотой.

Наконец, они вышли на улицу, яркий свет ударил сквозь веки, прохладный ветерок обдувал лицо. Любовь Игоревна начала дышать полной грудью, стало полегче, но долго они на улице не пробыли.

Хлопнула дверь, и лорд Вальдемар занес Любу в помещение и аккуратно усадил в кресло.

— Извините, нюхательных солей тут нет, но есть кое-что получше, — раздался рядом голос