Сергей Че - Дух литературы

своим исчезновением. Как говорится, нет человека — нет проблемы.

Бухарь подозрительно посмотрел на толстого мужика в кресле.

— Ты точно дух литературы? А не дух каких-нибудь заказных убийств? Или там геноцида?

— Нет, что ты, — тот даже обиделся. — Духа заказных убийств вообще не существует. А за геноцид отвечает дух окончательного решения вопросов. Не надо никого убивать. Есть более гуманные способы.

Дух, кряхтя, заворочался в кресле, приподнимаясь и хлопая себя по бокам. Наконец, выудил из заднего кармана шорт нечто, похожее на допотопный пистолет с широким раструбом на стволе.

— Что это?

— Это антиграф. Подавитель писательского зуда. Направляешь его на графомана, спускаешь курок, и — пиу! — у того напрочь пропадает желание пачкать бумагу. Даже от мысли тошнить начинает. Действенное средство. Не навсегда, конечно. Через неделю проходит и снова мания появляется.

— И что мне с ним делать? У всех конкурентов зуд подавлять? Они же в разных городах живут. Даже в разных странах.

— О, это никакая не проблема. Дам тебе талмуд-самолет. Доставит куда угодно за секунды в лучшем виде. Много времени и сил не понадобиться. Разве что запыхаешься.

Он бросил на пол маленькую записную книжку.

Книжка раскрылась и мгновенно увеличилась раз в двести, заняв полкомнаты. На пожелтевших страницах виднелись какие-то древние карты с рисунками морских чудищ и корявыми подписями.

— Все координаты уже в талмуде, — сообщил дух. — Достаточно сесть на страницу и сказать «Следующий!»

Бухарь поскреб затылок.

— Ясно. Давай свою пукалку. Пойду графоманов упромысливать.

Дух отстранился.

— Э, нет. Не все так просто. Я как-никак дух не простой литературы, а коммерческой. Бесплатно ничего не делаю. К тому же у нас есть налог, как и с любого выигрыша в лотерею.

— Денег у меня нет, — быстро сказал Бухарь. — А родаки жадные.

— Расслабься. Деньги нам не нужны. Нам от тебя понадобиться, скажем так, некоторая субстанция…

Бухарю показалось, что над седоватым ежиком мужика появились маленькие рожки.

— Души что ли покупаете? — недоверчиво ухмыльнулся он. — Я что, идиот, за грелку душу продавать?

Дух рассмеялся.

— Не бойся. Душа тоже не понадобится. Все гораздо проще. Вот тебе зачем эту грелку рвать? Чтобы крутой себя почувствовать. Ведь так? Эго свое потешить. Свое внутреннее «я» порадовать. Так что и оплата должна соответствовать теме конкурса.

— Это какая это? — подозрительно прищурился Бухарь.

— Ты отдашь нам честь.

Бухарь прыснул.

— Это что, как в армии? Ребром ладони по лбу?

— К пустой голове руку не прикладывают. А у тебя и фуражки нет. Ты отдашь нам честь в более традиционном смысле.

Дух масляно расплылся в улыбке, отчего Бухарь покраснел, наверное, впервые в жизни.

— Это что… типа десять негров сперва лапают, а потом труселя снимают?

Дух даже задохнулся от возмущения.

— Да как ты… Что за мысли у тебя грязные! А еще девочка!

— Я не девочка, — хриплым басом сообщил Бухарь.

— Да какая разница! Честь это нечто такое эфемерное, неуловимое. Раньше ее было много, а теперь почти не осталось. У тебя ее с гулькин нос. Вот эти остатки мы и хотим забрать. Ты этой потери даже не заметишь. Все равно даже не знаешь, что это такое.

Бухарь фыркнул.

— Да забирайте хоть тонну. На этом все? Можно лететь по графоманам?

Дух развернул невесть откуда взявшийся свиток.

— Нет. Сперва договор подписать надо.

— А! — нахмурился Бухарь. — Все-таки, договор. Кровью небось подписывать.

— Нет, — усмехнулся дух. — Слезами. Писательскими слезами. Райтерс тирс, как говорят ирландские вискокуры.

Руки у него внезапно вытянулись на всю длину комнаты, одна сунула Бухарю под нос половинку луковицы, другая ловко подставила гусиное перо под хлынувшие слезы. Третья рука придвинула свиток с договором.

— Тут, пожалуйста.

Бухарь мельком глянул на витиеватый текст, схватил перо, подмахнул на свободном месте. Прозрачные слезы потемнели и стали голубыми, как яйца дрозда.

Дух втянул свои многочисленные руки обратно, и торжественно встал, выпятив пузо.

— Вот теперь, — провозгласил он, — можно и по графоманам.

* * *

— Это он?

— Ага.

— Вот этот мелкий шибздик — мой конкурент?

— Один из лучших.

— Он же младше меня!

— Зато сочиняет с ясельного возраста.

Пиу!

— Следующий!

* * *

--">