Виктор Евгеньевич Каменев - Чумаки и Россия [СИ]

контрактом. А ты, гнида, на что намекаешь? Я во время войны в добровольческом батальоне сражался. А где был ты?

Старшой приподнялся на локте, морда у него стала злая-злая.

— Я-то? Призвали меня. Охранял по ночам воинскую часть — у них территория здоровенная была, народу не хватало. Местные вояки нас партизанами называли. Бывало, что и фашисты лезли, приходилось отстреливаться…

— Так, стоп! — вмешался я. — Вы ещё подеритесь, патриоты.

Старшой выплюнул изжёванную травинку, сунул в рот свежую и снова улёгся.

— Люди вообще странные бывают, — заговорил Бодя. — Вот у нас был знакомый…

— Э, ты чо делаешь?! — заорал Вадя. — Зачем на паузу поставил?!

— Та погоди, дай расскажу. Мы в своё время экстримом увлекались. Втроём. И вот наш третий товарищ нам говорит: "Подамся-ка я в беженцы. В Россию побегу". Мы с Вадей думали — шутит. А он таки уехал. Через месяц вернулся злой, как чёрт. Оказывается, поселили его в райцентре, а он рвался в Москву или Питер. Поехал туда самостоятельно, только завернули на вокзале. У него там куча идей была насчёт взять кредит и открыть предприятие, а ему предложили работать на мебельной фабрике. В общем, сбежал назад, в Украину. Вадя, конечно, спросил его: "И почему это они должны тебе кредиты совать и в Москве селить?" А он отвечает: " Я ж беженец. Пострадал от киевской хунты". Короче, не поняли мы друг друга. Не общаемся.

— Запускай, — потребовал Вадя.

И Бодя снова уткнулся в ноутбук.

— Каша, кажись, готова. — предположил я.

— Так и ты нам что-нибудь поведай, — потребовал Старшой.

— А чего я могу поведать? В России давненько уже не был. Хотя и вырос там, выучился. Два года назад на мои именины приходит маленькая посылочка из города детства. Открываю и вижу внутри два пакета с кровью, знаете, как у доноров берут?

— Знаем, — откликнулся Шеф.

— Два пакета по четыреста грамм. Первая группа — плюс и минус резусы. И письмецо от одноклассницы. Ну, типа, класс там собирался, посидели, всех вспомнили, кто не приехал, и меня в том числе. А там, где они бухали, вай-фай имелся. Залезли они в "Одноклассники", прошвырнулись по страничкам и обнаружили, что у меня день рождения наклёвывается. У одной из наших была возможность кровь достать. Вот они мне и прислали подарок.

— Ты в спецшколе для дебилов учился? — уточнил Старшой.

— В то время связаться с Россией по "Скайпу" было крайне сложно. Но у меня имелся адресок частной проктологической клиники в Финляндии, они за небольшую плату соединяли всех желающих с российскими родственниками.

— Дашь мне его, — потребовал Шеф.

— Ладно, напомнишь. Вышлю по электронной почте. Вот через этих проктологов я нашёл адрес той самой одноклассницы и вышел на неё. Ну, сначала, конечно, привет-привет, как дела, а потом я задаю вопрос в лоб: "Ты шо творишь? Нафига кровь прислала, у меня операции не было и переливать не надо было". А она мне: "Ну вы же там, на Украине, пьёте кровь русских. Вот мы и решили тебе прислать. Ты хоть и оттуда, но свой всё-таки". Я на неё смотрю, она — на меня. Вменяемая же баба раньше была. Еле сдержался, чтобы не обматерить.

— Ну ты кровь-то выпил? — спросил Старшой.

— Отнёс на станцию переливания.

Шеф на четвереньках подполз к костру, зачерпнул каши, подул, попробовал и снял котелок с треноги. Тут же скатился с матраца Старшой, отложили ноутбуки Бодя и Вадя. Я расстелил на траве покрывало, выложил на него хлеб, колбасу и помидоры, а в центре поставил солонку.

— Сейчас едим — и спать, — распорядился Старшой. — Вставать рано. Дежурим каждый по часу. Сначала Бодя, потом я, потом этот, — он кивнул на меня. — Потом Вадя, ну и ты, Шеф, последний. Запряжёшь волов и буди всех.

Мы расселись вокруг одеяла и наелись восхитительно пахнущей костром каши, которую нельзя было называть пловом, после чего Шеф со Старшим полезли в одну палатку, Вадя — в другую, Бодя снова уткнулся в ноутбук, а я остался лежать в траве, смотреть на звёзды, костёр и белеющие во тьме мешки с солью, пока комары не вынудили меня искать от них спасения под брезентовым пологом.

12.07.2014

--">