Дмитрий Смолянинов - Моё оберегаемое больное

I. Не самое лучшее, но самое искреннее.

Я хочу, чтобы меня запомнили просто хорошим.

Не великим, не гениальным, пожалуйста, просто хорошим.

Я даже этого не заслуживаю, быть может.

Но хочу на людей хороших хоть немного похожим быть.

И не больше.

Я хочу, чтобы меня запомнили просто добрым,

А потом, невзначай, совершаю поступок подлый.

Я прошу простить, и, быть может, простить способны.

Я прошу забыть, но что толку, ведь я-то помню.

Вокруг много примеров, и вот – я хочу быть кем-то.

От себя сохранил я лишь детство, да слово-вето.

Сплю и вижу, как спасаю бедное общество, вношу лепту.

Просыпаюсь и ужасаюсь

Дождю летом.

Я хочу, чтобы меня запомнили просто хорошим.

Не великим, не гениальным, пожалуйста, просто хорошим.

Я даже этого не заслуживаю, быть может.

Но хочу на людей хороших хоть немного похожим быть.

И не больше.

II. Извини. Мне стоило промолчать.

Почему…

Почему

Я вижу твои глаза,

Когда закрываю свои?

Почему…

Почему

Не могу видеть твоими глазами,

Когда открываю свои?

Что за бред…

Ненавижу читать о любви

И писать.

О любви.

На ум приходят…

Банальные. Серые. Посредственные. Слова.

А… Как же сокровища? Настоящие искренние слова?

Едва ли.

Передать это сложно настолько,

Насколько сложно вытащить органы из своего нутра,

Разложить на столе хирургическом

Перед кучкой студентов-медиков,

А затем – вернуть все назад

В том же совершенном порядке анатомическом.

Вот каково писать о чувствах своих в стихах.

В своих стихах.

На ум приходят…

Банальные. Серые. Посредственные. Слова.

Но… Как же сокровища? Настоящие искренние слова?

Едва

Ли.

Печальный, но по своему справедливый итог:

Я все так же вижу глаза.

Все так же не могу видеть твоими

Глазами.

III. Праведный гнев абстракциониста.

З-з-завертелось.

З-з-замело.

З-з-закружилось.

Как?! Абстрактное – попало в немилость?!

Гильотину – неоформленным мыслям,

Ненасыщенным посылом и смыслом?!

Боже праведный… В толк не возьму,

Кто затеял сию кутерьму?

Игнорируя древние тексты,

Кто из алчных своих интересов

Вскрыл гробницу в зловещей пустыне?

Миновав лабиринтов пучины,

Обойдя крокодилов нильских,

Злато взяв, заболел РЕАЛИЗМОМ!

И давай – разносить ту чуму

По бескрайнему свету всему!

Параз-з-зит! З-з-заражает, клянусь!

Нет, ну что ты… Я не з-з-завожусь,

Но, признай, что чумной археолог,

Прочитай он в табличке: «Потомок,

Здесь сокрыто великое зло,

Погубило немало оно

И великих, и сильных, и мудрых,

Превращая разумных в безумных!

С карт стирая и страны, и нации,

И великие цивилизации!»,

В миг оставил бы мысли порочные!

И вернулся домой, к своей дочери

И жене. Верь, мой брат – славный Ромул,

Он чужого с тех пор бы не тронул!

Но, увы… Всех нас манит сокровище:

Прямота, ясность, краткость… Чудовище

Выпускают из клетки душной

Ради злата в его кормушке.

Вот – предмет моего возмущения,

Страшный катализатор гниения,

Коль позволишь подобно выразиться.

Как-то так мне всё это

Видится.

IV. Маленькая большая беда.

У меня напасть случилась.

Плачу, злюсь, кричу я "кыш!",

Ведь на гладком чистом лике

Выскочил уродец-прыщ.

Он – один, он мал размером,

Но блестит… Блестит, смущая!

Злит меня не столь – огромность,

Сколько факт существования!

Я отрядом грязных пальцев

В окружение взял врага.