Антон Толстых - Земляне против политики

нашем случае гораздо хуже.

— Другой вопрос. Почему мы всё это время видели Марс? Со всеми его красными пустынями, каменюками и ядовитой разрежённой атмосферой, от которой одно название.

— Знаем только одно: присутствуют атавизмы марсианского состояния. Большая часть водной поверхности покрыта то ли песком, то ли корой. Если по науке, то климат от того должен быть резким. Учтём, что на нормальном Марсе нет магнитного поля, в отличие от Земли и того мира, который мы только что нашли. Почему мы всё узнали только в нынешнем веке и в этом году? Здесь наука в данный конкретный момент бессильна. Скоро выясним. Но кое-что скажу. Другая Земля, по всей видимости, получает солнечную энергию от своего Солнца, из параллельного мира (простите за тавтологию). У себя оно должно вращаться по нормальной земной орбите, за 365 дней. Знаете же, что при более длинной орбите сильнее перепад температур. С небесной механикой получаются сдвиги. Противостояние Марса будет в апреле четырнадцатого. Сегодня только сентябрь. Но если перед нами особенный параллельный мир (или его часть), странности неизбежны.

Подуставшая Елена со вздохом подвела итог:

— Чем дальше в лес, тем толще партизаны.

Глава II

На исходе девятнадцатого столетия никто из обитателей ближайшей к Солнцу Земли (а что на ней есть хоть какая-то жизнь, сомневаться не приходится) не догадался бы, что за ними наблюдают люди белые и гораздо более цивилизованные. В случае если колониальная операция увенчается успехом, на Небесной Земле туземцы начнут новую жизнь. Что случится не иначе как по Господней воле.

Знаменательному дню предшествовало многое. В 1841 астрономы заметили, как вокруг соседней Земли (также известной как Гея) начал облёт маленький шарик. В 1844 неизвестный объект впервые обогнул планету, а в 1852 ещё один двинулся к спутнику. В 1883 очередной предмет рухнул в океан и с тех пор больше не появлялся. Видим мы все, как развлекаются дикари..

9-го июля 1895 года^[1] наступил исторический день. Глава Империи, над которой не заходит Солнце, восседал за столом в своей Резиденции. Великий Премьер ожидал Министра колоний, и в ближайший день встреча увенчалась успехом.

«Электро-Новости» по телеэлектровещанию передали чистой публике их грандиозные намерения. Естественно, в тех тонах и оттенках, какие необходимы, чтобы простолюдины не поднялись на мятеж и богопротивные баррикады. В распоряжении каждого было только два канала, но большего и не требовалось.

Премьер почесал лысеющую голову и бритый подбородок. Он никогда не повышал голоса ни в жизни, ни а l'heure de выступлений перед публикой. Всё-таки не колбасник.

На пороге обрисовался силуэт Министра колоний с любимым моноклем, что придавал лицу высокомерное выражение. Новоприбывший политик низко откланялся, коснувшись губами руки, и после краткого ответа сел напротив Премьера.

— Готовы ли вы к политическим заботам, ваше благородие? — вопрошал Премьер с полуприкрытыми веками.

— Рад стараться, милорд, то есть Ваша светлость. Нашу богоспасаемую Империю недруги обвиняют в уклоне в отсталость и самодержавность, но не верьте им. Меня в народе воспринимают как либерала, но будьте уверены, Ваша светлость, я ваш вернейший слуга.

— Стоит ожидать поползновений от остальных правителей. Что Европа? Европа продолжает успешно загнивать. Это их нравы. Да, твердит, будто у нашей Империи ничего нет, кроме экспорта угля. Всё остальное для нас не обязательно. Нас не особо волнует, как отреагируют азиаты.

— Азиаты? Да чтоб они жили в эпоху перемен на одну зарплату.

Министр Колоний произнёс эти слова с таким отчаянием, что Премьер успокоил его:

— Не кричите, ваше благородие, мы ведь не в парламенте. Кстати, правильно не «зарплата», а «жалованье». Так-с, о чём шла речь? Всё верно, над нашей Империей не заходит Солнце и в ней больше всего часовых поясов. Есть ли часовые пояса и вообще часы на соседней Земле? Вероятнее всего, нет. Дикари-с.

— За информацией обратимся к нашим космоплавателям. Заходите, господа.

В главную комнату Резиденции вошли два барина джентльменского облика. Один из них, шатен, периодически легонько улыбался, а второй, блондин, смотрел куда-то вниз. Первого звали Александром Юрьевичем Шепардом, а второго Гленном, по-теперешнему Гленским.

Они поклонились Его светлости как можно ниже, едва ли не касаясь лбом паркета. Премьер гордо приподнял мудрую голову. --">