Юлия Сергеевна Журавлева - Хлебные крошки

заговорил он, будто перед ним сейчас стоял сбежавший пациент психиатрической больницы, – приехал навестить свою дочь.

   Женщина пристально посмотрела на него, затем поправила платье, но сковороду из рук выпускать не стала.

– Так, а чего же Лиза меня не предупредила?

– Видимо забыла, она последнее время без выходных работала, – извиняясь, присел обратно на стул мужчина.

   Когда страсти поутихли, Ольга Федоровна повнимательнее разглядела гостя. Это оказался довольно крепкий мужчина, а заметив, выпирающей из-под рубашки, рельеф грудной мышцы, женщина слегка покраснела.

– Да вы присаживайтесь, – сменила она гнев на милость. – А Лиза когда вернется?

– Она побежала за тортиком, поэтому должна быть с минуты на минуту.

– Ох, вы наверно проголодались? Может быть, голубцы вам приготовить?

– Не откажусь, – уверенно сказал мужчина, – кстати, меня зовут Василием зовут, Ивановичем по батюшке.

– Ольга, Федоровна по батюшке, – и женщина улыбнулась.

– Я пока тут один сидел, нашел у вас эту штуку, – мужчина указал рукой на сломавшийся пылесос.

– Да, это робот пылесос, – грустно заметила хозяйка.

– Робот-пылесос? Ха чего только не придумают! – рассмеялся Василий Иванович. – А дом он ваш не захватит как терминатор? Ахах!

   Женщина поддержала его короткой улыбкой, которую через паузу сменило легкое огорчение.

– Сломался он у меня, – трагически проговорила она, – крошки хлебные его погубили!

– Сломался? – мужчина вскочил с места, нажал на кнопку и пылесос резво и громко зажужжал.

– Что? Как вы это сделали?! – женщина не верила своим глазам – под ее ногами колесил робот-пылесос.

– Да у него просто батарея села, – ответил Василий Иванович.

   В глазах Ольги Федоровны мужчина теперь стал настоящим героем. Он вернул к жизни ее пылесос, и это было достойно восхищения.

– А расскажите о себе, – нежно проговорила Ольга Федоровна.

– Ой, да что там рассказывать! Фермер я, – было видно, что мужчина не привык говорить о себе, но Ольга Федоровна так нежно глядела на него, что он все же немножко разоткровенничался, – три коровки у меня: Ромашка, Земляничка и Снегурочка. Дурного обо мне не подумайте, имена придумывала Лиза. Курочки еще есть и козочки.

– Ох, непросто супруге вашей с таким хозяйством управляться? – вопрос был, безусловно, наводящий.

– Да что там! Один со всем управляюсь! Супруга моя на тот свет шесть лет назад отправилась.

– Какая трагедия! – покачала головой Ольга Федоровна.

– Да, но сейчас она в лучшем мире. Нас с Лизкой оберегает. – И мужчина резко сменил тему. – У нас вообще старинное поместье, в нем еще мой прапрадед хлеб выращивал.

– Хлеб? – переспросила женщина.

– Ага, он его всему поселку продавал! Даже мельница у нас была и до сих пор есть, это наша семейная реликвия!

   Во время рассказа мужчина периодически отламывал ломти хлеба. Однако Ольга Федоровна так прониклась историей, что даже не заметила, как пол вокруг его табурета оброс крошками.

– Кстати, это мой хлеб. Вот этими руками испек его из собственной пшеницы! Попробуете?

   Ольга Федоровна с пренебрежением посмотрела на белый хлеб.

– Ой, я знаете ли хлеб не ем, – вежливо отказалась она.

– Понимаю, диета.

– Да бог с вами, какая диета. Мне они ни к чему, у меня итак прекрасная фигура. Просто, знаете ли не люблю.

– А вы мой попробуйте. Вы такого вкусного хлеба еще не ели. Точно вам говорю!

   Она снова хотела было отказаться, но мужчина так умоляюще на нее смотрел. Ольга Федоровна вздохнула, взяла кусочек и начала жевать. Постепенно у нее на лице стала появляться улыбка.

– Вкусно как!

– А то!

– Ей богу, никогда такого вкусного хлеба не пробовала! – женщина смачно уплетала буханку хлеба, и крошки все плотнее облепляли ее платье.

   Когда Лиза вернулась домой отца и Ольгу Федоровну она там не застала. Новые знакомые отправились гулять. Они весь день ели мороженое, кормили голубей, а, услышав Вивальди в исполнении уличного музыканта, закружились в романтическом танце.

   Через три месяца Ольга Федоровна и Василий Иванович сыграли

--">