Олег Васильевич Сидельников - Обыкновенные чудеса

столь бесславно в вашем благородном лице. А теперь, после всего сказанного, — судите сами, кто вы: священная особа или потомок разбойников?

Старик Алим-хан до того разинул рот от удивления, что даже верхнюю вставную челюсть выронил. Народ рассмеялся. Афанди же продолжал:

— Итак, мой противник безмолствует. Молчание же, как известно, знак согласия. Да и трудно, я бы даже сказал, невозможно оспаривать мои доводы.

— Конечно, ты прав, уважаемый Афанди! — воскликнул кто-то с места. — Все ясно, как божии день. Никакой он не священный… Тиран в отставке — вот он кто!

Народ в чайхане одобрительно зашумел.

— Истинные слова…

— Верно.

— А то, что старикашка этот в шитом золотом халате кривится и шипит от злости — это понятно.

— Еще как понятно, — Афанди вскинул руки, призывая народ к тишине. — У узбеков есть хорошая пословица: „Иная правда и отцу родному не понравится“. А тут бывшему его высочеству о его разбойном происхождении говорят. Скривишься, перекосишься даже!

— Верно, Афанди-ака. Дальше говори!

— Хош!.. Итак, благодарение всевышнему, коего, как наука доказала, вовсе не существует… Хош, первый вопрос решен. Переедем к другому. Посмотрим, как жила Бухара во времена правления вот этого скрюченного от злобы старикашки…

Алим-хан вскочил, брызгая слюной, заорал: — Хорошо жила Бухара, замечательно жила!! В иные дни жители Бухары под нашим чутким руководством, съедали до шести тысяч баранов! Это значит, — старикан зашептал что-то себе под нос, видимо, подсчитывая, захлебнулся слюной, кое-как откашлялся и вновь заорал: — Это выходит — по три фунта мяса и сала на каждого бухарца. В день! Во-о-о!..

— Благодарю за ценную информацию, — Ходжа отвесил церемонный поклон. — Катта рахмат, ваше бывшее! Соизвольте же и вы выслушать кое-что любопытное. Итак, поучительный урок занимательной арифметики.

До революции в Бухаре насчитывалось 60 тысяч мужчин. Не так ли?.. Хош. Из них мужчин, в полном смысле этого слова, от 16 до 45 лет было 28 тысяч. Из этих двадцати восьми тысяч 10 тысяч — ученики мактабов и медресе. Верно?.. Хош… Еще 10 тысяч — мелкие купцы, торговцы, приказчики и прочее в том же роде. Я правильно подсчитываю, ваше бывшее?

— Вроде! Правильно. Однако, зачем ты оскверняешь наш благородный слух рассказами о каких-то там приказчиках? — возмутился древний экс-эксплуататор.

— Одну минутку. Ваш бывший двор, считая вашу челядь и слуг-сановников, насчитывал 2.300 человек. Я не ошибся?.. Маили! Пошли дальше. Число едоков в канцеляриях Куш-беги и Диван-беги — 700. Всяких там духовных лиц и их прислужников, мударрисов в медресе, шпионов и стражников — более трех тысяч едоков. И каких еще едоков! Им, небось, и по пуду мяса с жирным пловом мало было.

Чайхана закачалась от громового хохота. Старикан, пожелтевший от злобы, вновь вскочил, замахал руками, возопил:

— Стой, погоди, злоязычный Афанди! Ты лжец. За это тебе голову рубить будем! Ты это… как теперь говорят… Очковтиратель ты, вот кто! Это что получается? Из двадцати восьми тысяч здоровых мужчин двадцать шесть с лишним тысяч были бездельниками, которые не знали, с какой стороны за кетмень браться, да?!

Ходжа Насретдин широко улыбнулся и обратился к народу:

— Люди! Внимательно слушаете богоподобного участника диспута. Он сам, сам назвал цифру — 26 с лишним тысяч! И сам же назвал всю эту шатию бездельниками. Теперь вам ясно, куда девались шесть тысяч баранов, которые съедались в Бухаре? Их бывшее высочество демократично разделил общий вес баранов на всех жителей дореволюционной Бухары. И вышло более чем по три фунта мяса! Аи да демократ. И эмира, и нищего — всех за один дастархан усадил!

— Ха-ха-ха!.. Хо хо-хо! — загремела чайхана.

— Ой, спасибо, гражданин эмир. Здорово агитируете против эмирского режима!.. Двадцать шесть тысяч тунеядцев! Они-то и обирали бедных ремесленников, дехкан, кустарей…

— Еще как обирали!

— И первый обирала — эмир.

— Верно. Тридцать миллионов золотом ежегодно собирал налогов эмир. Из них всего три миллиончика в казну, а остальное — себе в карман!

Сайид Алим-хан вскинул сухонькие кулачки к небесам, чалма у него размоталась и сползла

--">