Варлен Львович Стронгин - Вечный всадник

возятся — хоть неделя какого-то прока. Но и сильным людям, бесконечно терпящим бедствие на крошечном островке в болотном море, бывает нужен отдых, разрядка. Они обо всем между собой переговорили, все анекдоты рассказали, и встреча с новым человеком для них событие. Однажды приехал на буровую писатель. Книжки его никто из буровиков не читал и фамилии не слышал, может, тиражи малые, а по телевизору он не выступал, но тем не менее на встречу с ним собралась вся вахта. Даже явился Петька Молчун, обычно мало чем интересующийся человек. Молчуном его прозвали за то, что он ничего не рассказывал о себе, вообще не любил говорить и в ответ на заковыристые вопросы зло сжимал губы. Шуток он не понимал и от них свирепел, и казалось, он в эти минуты готов на самое страшное. После работы ложился на кровать лицом к стене и сразу засыпал. А на встречу с писателем пришел. Сел на последний ряд и сжал губы.

Писатель удивил всех своим обычным видом. Похож на бухгалтера или агронома, не работяга, но и не белоручка. Одет скромно, но чисто. И лицо ничем не выдающееся. Только необычно глубоко сидят усталые глаза, наверно, от тяжести увиденного и пережитого.

Тихонов представил писателя, тот засмущался, начал беседу нескладно, говорил сбивчиво, но потом все уверенней и уверенней, оживился, усталость скрылась за одухотворенностью, он рассказывал о своей работе, об интересных случаях, а под конец вдруг занервничал, но взял себя в руки и сказал: «Дорогие товарищи, вы героические люди. Я это говорю вам прямо в глаза. Вы проникаете в глубь земли, добываете из ее недр нефть и газ, не только дающие нам энергию, но и засоряющие воду и воздух. За это когда-нибудь — и быстрее, чем многие думают, — придется расплачиваться нашим потомкам, а может, и нам самим». Писатель от смущения поправил очки, а буровики застыли в недоумении. Даже Тихонов не сразу сообразил, к чему клонит писатель, но потом стал доказывать, что просторы здесь необъятные и промышленные оазисы не нарушают экологического равновесия, что добыча нефти и газа поможет решить хозяйственные и оборонные проблемы. Писатель, с одной стороны, соглашался, а с другой — стоял на своем, считая, что разрушение природы, где бы оно ни происходило, и рост химического производства ведут к гибели жизни на планете и спасти ее может конец гонки вооружений и полный, безоговорочный мир.

Буровики не все поняли, насчет гонки вооружений и мира поддержали писателя, а в остальном посчитали его неправым, но обижаться на него не стали, поскольку каждый человек, даже писатель, может ошибиться.

И вдруг Петька Молчун побагровел от напряжения и громогласно, четко изрек: «Правда! Все правда!» Буровики растерялись, не знали, как реагировать на слова Петьки, и промолчали, спорить с ним не решились. А помбур Пантелеев, окончивший лишь семилетку, сказал, что, возможно, они в чем-то и не докумекали, а писатель человек ученый, думающий, в этом его работа, и вдруг он до такого допер, до чего у них мозги просто не дошли из-за отсутствия должной тренированности.

«Если бы мы не то делали, то нам бы такие деньги не платили!» — сказал Пряжников — самый старший по возрасту в бригаде, бережливый и аккуратный мужичок. Рабочие засмеялись, даже Тихонов улыбнулся и стал объяснять, что писатель думает глобально, то есть широко, о будущем всей планеты, и боится, что наступит время, когда исчезнут леса, погибнут реки.

— До такого не дойдет! — уверенно сказал Пряжников. — Люди не допустят. Как же без леса? Мы лишнего не берем! Сколько нужно — не более!

— А сколько потребуется через сто лет?! — спросил Лешка Кубыкин.

— Через сто? Кто нужно посчитает. А ты сейчас за собой смотри. Поменьше окурками швыряйся. Отчего пожары? От сухости и от окурков тоже!

— Я же не курящий! — удивленно заметил Лешка.

— Я не о тебе лично сказал, а вообще! — объяснил Пряжников и направился к буровой.

Пряжникова в бригаде недолюбливали за въедливость, ворчание, часто подшучивали над ним, порою до издевки, но внутренне уважали, ценили за его уважение ко всему, что создано человеком, за удивительную, наверно, впитанную в кровь бережливость и аккуратность. Зимой, входя в помещение, никто так быстро и плотно не закроет за собой дверь, как Пряжников, — теплом дорожит. Идет к вахте — не пропустит, поднимет любую годящуюся для печи или костра деревяшку. На трубы не наступит, на дизель не облокотится, а однажды, когда из земли полыхнуло --">